Одиссея. Перевод А.А. Сальникова - стр. 2

Рок не велит; но с тех пор Колебатель Земли его гонит

[75] Прочь от Итаки родной по пустынному морю скитаться.

Что же, давайте теперь хорошенько подумаем вместе,

Как ему дом возвратить. Посейдон должен гнев свой оставить:

Вряд ли он сможет один против всех небожителей спорить,

Вечным богам вопреки, без успеха он злобствовать будет».

[80] Зевсу сказала на то светлоокая дева Афина:

«О, наш родитель Кронид и верховный владыка бессмертных!

Если угодно теперь всеблаженным богам, чтоб вернуться

Мог, наконец-то, домой Одиссей хитроумный, в отчизну, –

Вышлем Гермеса: пусть весть от тебя несёт аргоубийца

[85] К нимфе с прекрасной косой пышнокудрой, на остров Огигский;

Наш приговор возвестит: срок пришёл Одиссею вернуться

В землю родную свою, в испытаниях стойкому мужу.

Я же в Итаку помчу, чтобы там в Одиссеевом сыне

Гнев и отвагу сильней возбудить в его праведном сердце,

[90] Чтобы немедля созвал на совет кудреглавых ахейцев

И запретил в дом отца заходить женихам, что без счета

Скот поедают его: и овец и быков тихоходных.

После я в Спарту его отошлю, да и в Пилос песчаный:

Нет ли о милом отце там вестей, о его возвращеньи;

[95] Также, и в людях о нём пусть упрочится добрая слава».

Кончив, подошвы она привязала к ногам золотые,

Амброзиальные, те, что её над водой и землёю

Будто бы ветром несли, по велению лёгкой лишь мысли;

Вооружилась копьём, что увенчано острою медью,

[100] Твёрдоогромное, им сокрушала героев фаланги

В гневе могучая дочь беспредельно могучего бога.

Ринулась бурно она с белоснежных вершин олимпийских, –

Вот уж в Итаке стоит у ворот Одиссеева дома.

Так, с медноострым копьём, облеклась она гостем пришедшим,

[105] Ментеса образ приняв, что властителем был у тафийцев.

Там и увидела всех женихов, и чванливых, и буйных:

В кости игрою они наслаждались, рассевшись на кожах

Ими убитых быков, развалились у входа. А в доме

Бегали вестники их и проворные слуги, готовя

[110] Пир: в кубки воду с вином лили эти, а те, ноздреватой

Губкой омыв все столы, их сдвигали в один, много мяса

Разного резали и на столах расставляли для пира.

Первым из всех Телемах боговидный заметил богиню.

С сердцем скорбящим сидел он в кругу женихов и мечтал лишь:

[115] Вот его милый отец благородный, вернувшись в отчизну,

Хищников всех – женихов – разгоняет свирепо из дому,

Власть возвращает себе и царит с ещё большим почётом.

Так размышляя, сидел, но, увидев вошедшего гостя,

Быстро к воротам пошёл, от стыда негодуя, что, может,

[120] Долго уж странник стоять принужден, ожидая у входа.

За руку гостя он взял, подойдя, и копьё его принял;