Одиссея капитана Блада - стр. 4

19 сентября 1685 года случилось еще одно знаменательное событие. На имя лорда Джефрейса пришло письмо, в котором говорилось, что по распоряжению короля смертная казнь для бунтовщиков должна быть заменена пожизненной каторгой. Яков II посчитал, что изменники принесут больше пользы, работая на его плантациях в южных колониях на Ямайке, Барбадосе и на Подветренных островах.

Так, вместо того чтобы болтаться на виселице, Питер Блад, Эндрю Бэйнс и Джереми Питт оказались на корабле «Ямайский купец», следующем на Барбадос. Бэйнс вместе с несколькими другими несчастными умер в дороге от болезни, вызванной скудной пищей и тухлой водой. Капитан, напуганный тем, что его заставят отвечать за потери живого товара, позволил Бладу улучшить условия содержания заключенных на корабле и оказать помощь больным, в результате чего смертность была существенно снижена. В середине декабря выжившие повстанцы были высажены на берег в Карлайлской бухте и выстроены на молу для осмотра губернатором острова.

Губернатор Стид появился в сопровождении полковника барбадосской милиции. Чуть поодаль шла стройная девушка в костюме для верховой езды. Широкополая серая шляпа с алыми страусовыми перьями прикрывала от палящих лучей тропического солнца очаровательное лицо с тонкими чертами и широко поставленными карими глазами. Блестящие каштановые локоны свободно падали на плечи.

Блад поймал себя на том, что невольно залюбовался красотой и изяществом девушки, и болезненно поежился, заметив, что она тоже внимательно его разглядывает. Слишком печальное зрелище представлял он в этот момент. Давно не бритый, немытый, со спутанными отросшими волосами, в жалких лохмотьях, оставшихся от некогда хорошего камзола, он никак не мог понять, чем обязан тому, что девушка не сводит с него пронизанного изумлением и жалостью взора.

– Дорогой полковник Бишоп, – прервал размышления Блада визгливый голос губернатора. – Думаю, вы имеете полное право выбрать из этого букета рабов по своему вкусу и по назначенной вами цене. Остальных мы продадим с торгов.

– Вы очень добры, – ответил Бишоп, презрительно щуря поросячьи глазки. – Но боюсь, что ни один из этих доходяг не способен работать на плантациях. Да и климат на белых действует плохо – дохнут как мухи.

Он подошел к осужденным, остановился возле Питта, потрогал его мускулы, посмотрел зубы и небрежно бросил:

– Пятнадцать фунтов.

Началась торговля, вызывавшая у Блада чувство глубокого отвращения. Питт внешне сохранял спокойствие, но яркий румянец на скулах был красноречивым свидетельством внутренней борьбы. Сойдясь на двадцати фунтах за молодого штурмана, Бишоп пошел дальше, миновав Блада, и остановился возле прекрасно сложенного гиганта по имени Волверстон, потерявшего глаз в сражении при Седжмуре. Торговля возобновилась. Когда полковник уже готов был объявить, что отобрал весь необходимый ему человеческий товар, к нему подошла девушка и что-то тихо сказала. Бишоп нахмурился и пошел обратно вдоль шеренги. Когда он поравнялся с Бладом, девушка коснулась его руки хлыстом.