Одинокий пастух - стр. 35
На занятие рукодельного кружка Сандра пригласила завхоза Петровича, который раньше служил во флоте и умел вязать морские узлы. Освоив эту премудрость, кружковцы стали изготовлять кипу. Это рукотворчество всем понравилось, теперь кипу можно было увидеть даже в пионерской комнате и в кухне, где оно висело на оконном проеме, как защита от мух. Во время похода в лес четвертый отряд пытался собрать птичьи перья, чтобы сделать индейские головные уборы, но перья найдены не были, а потому Сандра добыла их в поселке, на птицеферме, и кружок упоенно рисовал на них темперой полоски и крапинки.
Приближался родительский день, и было решено поставить если не целый спектакль, то хотя бы сценки из жизни инков. Я честно пыталась сочинить что-нибудь пригодное, но не получилось. Тогда наша драмкружковка Марина придумала поставить массовый танец инков, а Сандра занялась костюмами. От меня требовалось рассказать об инкской одежде.
Нет ничего проще – белый прямоугольник ткани сложить пополам, прорезать дырку для головы и сшить бока, оставив проемы для рук. Рубашка должна быть чуть выше колен. На голове повязка, украшенная султанчиком из двух-трех перьев, бахромой и кисточками. Если придерживаться правды жизни, то красная бахрома являлась принадлежностью вождей. Но это уже тонкости. Парадные плащи предполагали полосы геометрических узоров, вписанных в квадраты. Бывали у инков и плащи из шкурок летучих мышей. Или не бывали? Возможно, мне это приснилось.
Все приготовления велись втайне, чтобы номер был сюрпризом. У завхоза забрали списанные простыни, их оказалось столько, что можно было бы нарядить весь лагерь приведениями. Когда я увидела костюмы, сшитые кружковцами, то остолбенела. Вообще-то они были очень красивыми, но росписи на рубахах скорее походили на полосы иероглифов с египетских пирамид, чем на орнаменты инков, а головные уборы – на кокошники из перьев, украшенные бусинами и елочной мишурой.
– А куда, скажи пожалуйста, деть такое количество классных перьев? – разрешила мое недоумение Сандра. – К тому же этнографическая точность не всегда соответствует театральной зрелищности.
Но если при изготовлении костюмов меня все-таки приглашали как консультанта, то на репетиции не допускали, а там было шумно и весело. Марина, студентка театрального, в круг Сандры не входила только потому, что жила не в лагере, а на даче родителей. Дача была недалеко, и каждое утро Марину привозил на работу муж, а вечером – забирал. У них был медовый месяц, который продолжался уже полгода.
И вот наступил родительский день. Было много всякой суеты: встреча родителей и тут же торжественная линейка, выступление начальника лагеря, потом небольшой перерыв, когда дети наконец-то попали в родительские объятия, а уж затем концерт. Мальки моего отряда сыграли сценку из «Кошкиного дома» Маршака, была спета песня, рассказан стих, а затем ведущий объявил: