Одинокий некромант желает познакомиться - стр. 28

– С чего такая щедрость?

Глеб же молча повернул кольцо. Почему-то показалось, что эта женщина поймет.

– Вот как, стало быть… – произнесла она задумчиво, потирая одну красную ладонь о другую. Ее руки, слегка опухшие, с покрасневшей распаренной кожей больше походили на клешни. – Надолго в наши края?

И сама же себе ответила:

– Надолго… мой-то говорил, что старое училище продали. Вам, значится?

– Нам. Не продали. Передали.

– Школу будете делать?

– Будем.

– У темных нету.

– Знаю.

Она не боялась. И это, пожалуй, было хорошо.

– Что ж… тут подумать надобно… хотела к вам Адельку поставить…

Вот уж не было печали. Глеб смутно подозревал, что в его доме милую Адель меньше всего будет интересовать кухня.

– Но уж больно она вас глазами облизывает. Ишь, бесстыжая…

Бесстыжая сделала вид, что слышать не слышит и вовсе интересует ее чучело совы, пристроенное на подоконнике.

– А все романчики эти преглупые, о любви… нет, пусть уж мой сам с нею разбирается, я к вам пойду. Только семь платить станете.

– Хорошо.

Цену Глеб мог бы поднять и до десяти, впрочем, обычно кухарки обходились куда дешевле. Правда, и надолго не задерживались.

– На продукты отдельно. Рыбу будем у местных брать, так оно дешевле, чем на рынке. Прочее… поглядим сперва, что вам надобно.

– Просто. Сытно. Много.

– Это-то да… завтра с утреца, стало быть… с молочником договорились?

Глеб покачал головой.

– Ага… молока вам надобно, еще сливки взять, масло, творог… сырнички любите?

– Я все люблю.

– Оно и видно, тощий больно… и холостой. Это вы зазря. Холостой мужик для здешних дамочек что майский жук для жереха.

Адель в своем углу вздохнула и наградила Глеба многообещающим взглядом. Он тронул кольцо.

– Не надейтесь даже… Женщину, которая твердо решила выйти замуж, некромантией не остановить.

Мальчишка прятался в ветвях.

Сперва Анна ощутила взгляд, а следом – скрытое неудовольствие молоденького дуба, который хоть и вымахал едва ли не вровень с крышей, но все же не настолько закостенел, чтобы без ущерба для себя держать всяких тут.

– Привет, – сказала Анна, разглядывая гостя.

Не Миклош.

И даже не человек. Не совсем человек. У людей не бывает таких узких, широко расставленных глаз совершенно неестественного ярко-зеленого цвета. Острые скулы. Длинный узкий нос с вывернутыми ноздрями. Тонкая линия губ и слегка выглядывающие из-под верхней клыки.

Поняв, что замечен, мальчишка зашипел.

А рубашка на нем серая, как и на Миклоше.

– Не бойся.

– Не боюс-сь, – он отцепил руку от ветки, и Анна заметила темные когти. – Есть? П-печень.

Последнее слово он произнес с явным трудом, вытягивая каждый звук.