Одинокий медведь желает, или партия для баса - стр. 46

– Вах!.. – хозяин тира разразился восторженной тирадой, которую я не слушала.

Потому что…

Потому что развернулась и поцеловала Серого. Сама. Прямо за стойкой тира. Моя кровь кипела, мое сердце пылало, и хотелось сотворить что-то… что-то… вот совсем-совсем безумное и прекрасное!

– Идем, – велела я, глядя в круглые и ошалелые синие глаза.

– Куда?.. – В ошалелых синих глазах было крупными буквами написано «где тут ближайшая кровать?!».

– На карусель! – припечатала я и потянула Серого за собой.

Туда, где в душной южной ночи сверкало, визжало, грохотало и рычало  Раммштайном. «Sonne».

– Карусель! – с непередаваемо злым весельем повторил Иван. – Ага, идем!

– Кари-ина… – прошептал Серый и вдруг рассмеялся.

Громко. Искренне. Заразительно.

И мы пошли – к тому, что сверкало, разноцветно мигало, скрипело и визжало. И рычало голосом Тилля Линдеманна:

– Eins. Hier kommt die Sonne.*

– Zwei. Hier kommt die Sonne,** – прозвучало рядом со мной, только не басом, а тенором. Ваниным.

– Drei. Sie ist der hellste Stern von allen, – присоединился роскошный, просто роскошный бас. – Vier. Hier kommt die Sonne.***

Я аж заслушалась, так они пели! Сволочи! Офигенно! И только когда закончился припев, до меня дошло.

Они – пели! То есть они оба – певцы! Мать… твою же! Только меня судьба могла так обломать.

Пение оборвалось на половине слова. Меня поймали сильные руки, прижали к себе. Попытались прижать.

Я вырвалась.

Отступила на шаг, обвиняюще глядя в синие-синие глазищи… певца. Шоумена, мать его. Самой гнусной, мерзкой, отвратительной твари на свете.

– Ты… Просто уйди. И никогда ко мне не приближайся.

Если бы у меня в руках сейчас была винтовка, я бы выстрелила. Честно. Так что хоть в чем-то мне повезло – винтовки не было, и меня не посадят за преднамеренное убийство.

––––––––––––

*Один. И появляется Солнце.

**Два. И появляется Солнце.

***Три. Оно – самая яркая звезда из всех. Четыре. И появляется Солнце, – нем., из песни «Sonne» группы «Rammstein».

Сергей

Он так сладко врал,

Что я начала пить чай без сахара

(С) ВК

Перемена в Карине была, словно взрыв. Вот только что она сияла, искрила и смеялась – и бац. Все. Ненависть.

А все потому что кто-то здесь идиот. Забыл обо всем на свете. Расслабился. Запел.

Придурок!

Она же говорила, что терпеть не может артистов. Что-то там у нее произошло.

Черт!

– Ты… Просто уйди. И никогда ко мне не приближайся, – сказала она, как выстрелила. Прямиком в сердце.

Что-то внутри Сергея упало и разбилось, оставив после себя пустоту, от которой ему стало страшно. Так страшно, что он не сразу сообразил, что делать. Как починить. Склеить. Вернуть на место – единственное возможное, единственно правильно. Ее место в его руках.