Одинокий медведь желает, или партия для баса - стр. 39

Тяжело бухнувшая за моей спиной дворцовая дверь наконец-то отрезала ор господина Марата. Но я не остановилась, пока не отбежала на полкилометра, к скверу. И только там выдохнула, присела на лавочку и посмотрела на собственные дрожащие пальцы.

Черт. Зря я надеялась, что за почти двадцать лет моей московской жизни в местном бизнесе что-то серьезно изменилось.

8. Глава восьмая

У каждой крыши – свой стиль езды.

Все зависит от тараканов за рулем.

(С) Кладезь мудрости в ВК

Сергей

– Что тут у вас происходит? – Сергей зло рванул дверь. – Парни, я просто в бешенстве. Как никогда. Что. Тут. Происходит?

Единственным ответом ему было напряженное, грозовое молчание. Мертвое.

– Как меня все достало сегодня. Нет, вы просто представить себе не можете, – он тарабанил в дверь Ивана, который не открывал, - какой сегодня просто препоганый день. Иначе…

Он вздохнул, посмотрел на единственно приличную часть этого дорогого, но изумительно плохо сделанного жилища – на дверь. Скривился. Крепкая, зараза.

– Иначе вы бы не рисковали… - ворчал он, обходя дом, поторапливаясь, чтобы внезапно взбесившийся Иван никуда не удрал. А то ищи его потом по всему Сочи, а это, как он помнил по обзорной экскурсии – три с половиной тысячи квадратных километров. Хотя, Ванька махнет в аэропорт. И поминай как звали.

Подтянулся, влез на балкон, что был с другой стороны их танхаусов. Балкон был общий – достаточно символические перегородки не в счет.

– В общем, кто не спрятался… - проговорил Сережа уже громко, но тут замер, вспомнив и о других товарищах, живущий тут. Ну, Катя, предположим, пообщавшись с Машей, только видео снимать кинется. За Аню он тоже был как-то спокоен. Но вот перепугать беременную Ирину да Сашу. Он снял очки и почесал дужкой нос. Потом позвал. Тихонько:

– Ирочка.

– А они уехали, – вдруг ответило откуда-то голосом Артура. – Их всех Олеся увезла к себе.

– Отлично, – одновременно с этим Сережа подналег на балконную дверь. Нежно, по-портосовски. И… она, не застонав даже, влетела вовнутрь. Похоже, что с частью стены. – Тук-тук, – гордо сообщил бас, ощутив себя чуть ли не Терминатором. – Ва-ня!

– И с тобой разговаривать не хочу, – тенор даже не удивился и не вздрогнул, увидев разрушения. – Я решил. Я ухожу.

Бас тяжело вздохнул. Вот и правда, что ему было сказать? Сам он такое уже выделывал.

– Жалеть не будешь? – вырвалось у него.

– Буду, – тряхнул снова отросшей по самый подбородок светлой челкой тенор, – но…

И он упрямо поджал губы. Сбежал со второго этажа. Загородился чемоданом. Бас рассматривал его: взъерошенного, несчастного и… решившегося.