Одинокий медведь желает, или партия для баса - стр. 33

– Крузак на завтра.

– Ты изменишь своему мотоциклу?

– Байку!

– Да без разницы.

– Мне надо что-то повышенной проходимости.

– Хочешь, самосвал подгоним? – заботливо-заботливо поинтересовался Петя. – Барышня твоя будет под впечатлением.

– И все-то ты про всех знаешь, – фыркнул Сергей, невольно представляя сверкающую глазами рыжую бестию за рулем КамАЗа. Рыжей бестии очень пошло.

 – Даже комментировать не буду. И с тебя бутылка, кстати.

– За крузак?

– За конспирацию. Лев не позже чем завтра начнет выяснять, где ты обитаешься. Тебе дорогие гости нужны?

Сергей зажмурился и головой помотал. Гости в Головинке, да боже упаси! Рыжая бестия его ж тогда безо всякого самосвала раскатает. Под асфальт. Чтоб не звиздел на тему «я скромный бизнесмен, никакой эстрады, зуб даю».

– Чачей возьмешь? – вздохнул он, признавая трудность и опасность на первый взгляд невидимой службы Пети. Бормана на него нет.

Глумливый смех был ему ответом. И короткие гудки.

Потом Сергей долго прощался с парнями, тоже ставшими благодушными и веселыми, несмотря на тяжелый концерт. Потом выносил мозги охране, умоляя аккуратно перегнать байк от концертного зала к коттеджам, где за ним так и остался номер. Потом допрашивал бритого наголо шкафа, умеет ли тот ездить на байке. И под конец пытался уехать, не отдав ключи.

– Сережа, достал! – рявкнул на него Петр… Не называть его Петей, а то поймет, насколько бас не трезв. Не называть!

Они влетели в тихую и пустынную Головинку ближе к часу ночи. Он с Петром Иванычем на крузаке, парни из охраны на «Армаде». Грозно прорычали моторами, хищно и тревожно ослепили дальним светом не спящих еще туристов. Скорость, правда, пришлось сбросить – улочки кривые и узкие. Деревня как она есть.

– И вот где тут взять ресторан? – вздохнул Сергей. – Представляешь, я должен теперь завтрак. И ужин. Наверное, и обед. И! Сосиску. Сосиску – так точно.

Розовую, толстенькую сосиску, которую рыжая бестия будет есть у него на глазах. Жмуриться от удовольствия. Облизывать губы… И зачем только он об этом подумал? Теперь бы развидеть и успокоиться.

– В общем, как земля колхозу. Хорошее начало романа, – рассмеялся Петр Иванович, бессовестно заметив его вполне однозначную реакцию. – Ладно. Ромео.

Точно, Ромео. Даже жаль, что чачи было маловато. Уж точно недостаточно, чтобы он среди ночи лез к ней на балкон.

– Документы в бардачке, – продолжал Петр Иваныч. – Весь комплект. Монтировка под сиденьем.

– Классика, – вздохнул Сергей.

Шекспир, мать его. Ромео с монтировкой. Это уже какой-то Гершвин получается. «Вест-Сочинская история». Может, спеть ей под балконом? Гершвин у него отлично звучит, даром что бас, а не тенор…