Одинокий медведь желает, или партия для баса - стр. 20

– Лучше, чем у Инны Львовны, – сообщил он мне с видом человека, сознающегося в государственной измене. И снова тяжело вздохнул.

И вот умирай теперь от любопытства, кто это такие.

– Ох, – снова высказался Серый, у которого очередь дошла до цыпленка. – Водички бы.

Во рту у него бушевал вкуснейший огонь. И всяко Серый ощущал себя драконом. Я поднялась за компотом – вряд ли тетя Лаура стала бы давать дорогим гостям воду. Но не удержалась и кивнула на чачу.

– Ты смеешься? Мне же за руль.

Голос был хрипловатый. Но ел мужчина с превеликим аппетитом.

Пока Фаина метнулась к гостю с фирменным вишневым компотом, тетя Лаура схватила меня за руку и прошептала:

– Карина-а, красивый мужик. Нравится. Мм-м-м! – Она поцеловала кончики пальцев. – Кушает хорошо. Маловато, правда, но с удовольствием. Берем.

Я расхохоталась.

– Девке тридцать шесть, не замужем. И все хохочет! Бери, говорю.

Я вернулась за столик, когда Серый погасил пожар компотом и снова взялся за люля-кебаб. Да уж, кушает в самом деле с удовольствием. Как будто дома его одной овсянкой кормят.

Вышли мы из кафе, тяжело груженные. Нам все, что мы не съели, сложили в судочки и выдали три огромных пакета. В третьем призывно булькали чача и вино.

– Тетя Лаура, – покачала я головой, когда хозяйка отказалась брать деньги. Ладно бы у меня, так и у Серого, который стоял какой-то аж обиженный.

– Оставь, – приказала хозяйка кафе. – Твои мама с папой с моих обормотов тоже деньги не брали, когда к институту готовили. Кланяйся им.

– Хорошо.

Жарило уже страшно. Шевелиться не хотелось. Не то, что говорить. Дышалось и то с трудом – потому что мы ведь попали в руки к тете Лауре – это же надо понимать…

– Все, – простонал вдруг Сергей. – С завтрашнего дня – на диету. Цветная капуста…

– В кляре? – не смогла я не подколоть, хотя о еде не хотелось и думать.

– На пару. И рыбка такого же свойства.

Бедная мама. На пару. Она, конечно, не тетя Лаура, но свои представления как гостя следует кормить и принимать у нее тоже есть. Юг же все-таки. Так что исторический момент, когда гость придет с таким требованиями, надо, пожалуй, заснять. Чтобы потом маме продемонстрировать ее лицо.

– Ты что – модель что ли? – спросила я у мужчины-загадки. Который, кстати, к даже к красному вину не притронулся.

– Нет, – он явно удивился. – Хоть от этого Бог миловал.

– Странно, а за вес так переживаешь.

– Тяжело двигаться, – пояснил он.

Белая дорога вела сначала вдоль моря, что спряталось за железнодорожной насыпью. И чем ближе мы подходили к тому месту, где начинался асфальт, тем все слышнее и слышнее становились…