Одинокая женщина не желает знакомиться - стр. 22

Собаку можно вытащить через соседский балкон. Рискованно, но выполнимо. Их балконы примыкали друг к другу, при должной подвижности перелезть было несложно.

Надя вышла на балкон, чтобы оценить риски. Шестой этаж – можно разбиться насмерть. Решительности поубавилось. Надя вернулась на кухню, но на этот раз решила обойтись без стакана. В бутылке оставалась треть. Она прикончила бутылку, буквально вылив в себя содержимое. Уверенность в себе вернулась. Надя решила действовать, пока не передумала.

11010000 10100001 11010000 10111111 11010000 10110000 11010001 10000001 11010000 10110000 11010001 10000010 11010000 10110101 11010000 10111011 11010001 10001100 11010000 10111101 11010000 10110000 11010001 10001111 100000 11010000 10111110 11010000 10111111 11010000 10110101 11010001 10000000 11010000 10110000 11010001 10000110 11010000 10111000 11010001 10001111

Надя вышла на балкон. Балкон был замечательный: большой и вместительный. Второе свойство его и сгубило. За годы все ненужное и неиспользуемое складировалось на балконе и обросло толстым слоем пыли. Пыли было меньше в тех местах, где ее случайно сбивали, задевая телами в попытке протиснуться к окну. Некоторые поверхности Надя и ее муж все-таки протирали, когда в них вселялся бес порядка. Но бес этот очень и очень слаб, изгнать его не составляет большого труда, так что в общем и целом Надин балкон напоминал огромную свалку. Чего здесь только не было! Старый телевизор, игровые приставки мужа и коробки с картриджами и дисками для них, коробки с сантехникой, банки с шурупами, отслужившая свое рухлядь и тряпки. В давние времена считали, что забытые вещи хранятся на Луне. Так, например, рассудок обезумевшего Роланда его друг искал именно там. Надя верила: все, что отвергло человечество, хранится на ее балконе. По крайней мере, часть ее здравомыслия, связанная с нестяжательством, можно разыскать где-то здесь, правда, для этого придется сильно постараться.

Надя поняла, что перебраться на соседский балкон, не расчистив себе предварительно дорогу, никак не получится. Утерев внезапно выступившую испарину, Надя принялась за работу. Под приглушенный, едва различимый, но тем не менее назойливый собачий лай Надя начала перетаскивать в комнату то, что годами ждало своего часа в балконной прохладе. Поначалу она пыталась привнести в это какую-то упорядоченность: отделить нужные вещи от ненужных. Мелочи сильно отвлекали: «О! Это же сервиз, который мне достался от бабули»; или «Это же моя детская куколка, не видела ее сто лет»; или «А это же старая электрическая бритва мужа, которая смешно жужжит… Как же он поцарапался ей однажды!» Да, они думали, что у него останутся шрамы: две параллельные прямые на подбородке; шрамы действительно остались, но такие маленькие и бледные, со временем почти стершиеся, что их можно было увидеть, только если знать, куда смотреть; а теперь смотреть некуда, муж пропал вместе со шрамами. Вспоминая это, Надя отметила, как быстро она привыкла думать обо всех в прошедшем времени, особенно о муже. Она по-прежнему ничего не чувствовала. Для себя она находила только одно объяснение: их отношения испарились задолго до того, как испарился ее муж. Она привыкла и смирилась с этим.