Одинокая женщина не желает знакомиться - стр. 17

Но на этом унижения в тот злополучный день не кончились. После уроков мама приходила забирать Надю. Детей символично из рук в руки передавала родителям учительница: она спускалась со второго этажа, где находился учебный класс, на первый, к гардеробу, и пока дети одевались, перекидывалась со взрослыми несколькими словами об успехах их детей. Надя внутренне подобралась, когда учительница первым делом направилась к ее маме. Обычно учительница стояла посреди рекреации надменным неподвижным идолом, глядела на всех свысока, скрестив руки на плоской груди, и родители роились вокруг нее встревоженным ульем, выпытывая словечко-другое. А теперь она сама пришла в движение и зашагала к Надиной маме. Наверное, такое же изумление вызвала статуя командора, нарушившая законы природы ради встречи с Доном Хуаном.

«Добрый день», – сказала учительница. «Добрый», – ответила мама встревоженным голосом. «Сегодня имел место очень любопытный инцидент», – протянула учительница. Надя громко сглотнула слюну. Со стороны это прозвучало комично, но никто не думал смеяться. «Во-первых, я хотела сказать, что в кои-то веки ваша дочь одета как настоящая юная леди. Ей очень идет это платье». Глаза мамы округлились, отчего она стала похожа на сову; она вопросительно поглядела на Надю. Надя напрягла шею, сжала зубы и чуть повела головой, демонстрируя, что не понимает, о чем идет речь. «Спасибо, – смущенно ответила мама, – но мы просто хотим, чтобы наш ребенок одевался в то, в чем ему комфортно». «Ей. Почему вы сказали ему?» – прицепилась к слову учительница. «Потому что ребенок – это он». «Но ведь у вас дочь, то есть она», – не унималась учительница. «Хорошо, мы хотим, чтобы она одевалась так, как ей комфортно», – сказала мама. «Но почему ей комфортно в мальчишеской одежде?» – не унималась учительница. Мама смерила собеседницу неприязненным взглядом. «А почему вам комфортно в юбке?» – спросила она. «Потому что я женщина» – гордо ответила учительница, вскинув подбородок. «Вы сказали ‘‘во-первых’’, а что во-вторых?» – перевела тему мама. «Я не говорила ‘‘во-первых’’», – презрительно ответила учительница, морща нос. «Вы похвалили платье моей дочери, за что я вам искренне и от души благодарна. И тогда вы сказали «во-первых». «Ах да!» – сказала учительница. «А что во-вторых?» – повторила мама. «Во-вторых – это самое главное. Ваша дочь начала нравиться мальчикам». Мама посмотрела в сторону: слышит ли кто-то еще этот разговор? Конечно слушали: другие мамочки, чтобы скрыть заинтересованность, принялись расторопно помогать своим детям одеться. «Видите, она надела платье, и все сразу изменилось. Ее сосед по парте глаз с нее не сводил. Не уверена, что он вообще слышал, что я сегодня говорила. Ху-ху!» – кокетливо хохотнула учительница. Надя покосилась в сторону Беляка. Вон же он, сгорбился, завязывает шнурки на ботинках. Надя только сейчас заметила, насколько он не похож на своего отца. В отличие от других детей, которых забирали мамы, за Беляком приходил отец, смуглый крепкий мужчина с большой черной бородой. Может быть, это не его родной отец, – подумала Надя. Дядя, отчим или еще кто. Как бы там ни было, Беляк, как и прежде, не выказывал ей никаких знаков внимания, не смотрел на нее и вообще ее не замечал. «Это, конечно, хорошо, – в замешательстве сказала мама, – это неизбежно. Дети растут. Но почему вы решили сказать мне об этом?» Учительница подмигнула ей: «Пусть одевается как девочка. Ведь это так приятно – нравиться мальчикам». И на этом, кивнув на прощание, отошла в сторону, чтобы другие родители тоже могли с ней поговорить.