Одинокая Любовь - стр. 4
Вообще, планы были грандиозные, как и строительство. Всё это строилось из белого силикатного кирпича и покрывалось шифером. В 25 километрах от села был райцентр, на территории которого находился кирпичный завод, поэтому и строительство было с таким размахом.
К великой радости Раисы, новенький, добротный дом был получен. Это было прекрасное место в живописной части села близ реки, которая брала своё начало далеко за горизонтом и протекала через всё село, деля его на две части и образуя три небольших прудика, разделённых между собой греблями с красивыми большими ивами по берегам.
Местная детвора всё лето пропадала на этих прудах, рыбача и купаясь. На среднем водоёме находилось тырло — место, куда во время обеда пригоняли коров. Хозяюшки приходили с вёдрами и ослинчиками (скамеечками), чтобы выдоить свою скотину.
Так вот, вернёмся к дому. Директор совхоза выделил Раисе дом с тем условием, что она так и будет работать на ферме дояркой, а Виктор сядет на трактор. Тот без особых колебаний согласился уехать из Белогоровки.
Почему так легко согласился? А потому что в его селе не было никаких перспектив. Ну, посудите сами: имелось небольшое стадо коров, пяток рабочих лошадей, три трактора, небольшой магазинчик во дворе председателя, оборудованный в старой родительской хате.
Продавцом в магазине работала его жена Ганна. Жили они вдвоём, детей не было. Председатель, дядька Алёшка, был крупный мужчина, громогласный, с внушительным животом и деревянным протезом на левой ноге. Ноги он лишился на фронте. Бывало, придёшь в магазин, а он закрыт, и кричишь погромче: «Га-а-ан-на-а-а!», — а она или на огороде, или возле печи на улице под навесом что-то стряпает.
— Зараз йду, — отвечала Ганна, бросала свои дела и шла открывать магазин.
Любаша очень любила ходить в этот магазин. Летом в нём всегда было прохладно, какая бы жара ни стояла на улице, и, как тогда казалось, уйма разного товара на полках. А вкус и запах «Ситро» останется в памяти на всю жизнь…
Раиса и Виктор в новом доме обжились быстро. Маленькую Любочку нянчили по очереди — кто был свободен, пока не отдали в детский сад. Бывало, что и одну дома оставляли. Однажды, сидя одна дома, Любочка заскучала по маме и не придумала ничего лучше, чем измазаться её губной помадой, повязать на себя её шарф, по табурету забраться на подоконник и, глядя в окошко, ждать маму.
Зайдя домой, Раиса увидела своего маленького ангелочка, перемазанного губнушкой, спящего на подоконнике у окна. На щёчках видны были высохшие ручейки слёз, на маленьком курносом носике — засохшая соплюшка. Стало понятно, что малышка долго и горько плакала в ожидании мамы, да так и уснула.