Одинокая фея желает познакомиться - стр. 19
- Мам, это… Денис, - пробормотала я.
Хоть мы с ней и говорили только что о нем, от неожиданности все равно растерялась. Он справился быстрее:
- Мы с вами разговаривали вчера по телефону…
- Да-да, спасибо большое, что позвонили, Денис, - кивнула мама, видимо, решив взять палочку регулировщика в свои руки. – Расскажите, пожалуйста, как с Альбиной все обстоит, а то мне толком ничего и не объяснили.
На самом деле она все выяснила – иначе это было бы совсем на нее не похоже, но для завязки разговора такой заход вполне годился.
- Ну я все-таки не лечащий врач, даже не хирург, - кажется, Денис смутился еще больше.
- Неважно, - возразила мама. – Аля сказала, вы анестезиолог. И реаниматолог. Наверняка должны знать.
Денис покосился на меня с подозрением, явно пытаясь прикинуть, что именно я рассказала ей о нем. Потом повторил все то же, что говорил в реанимации, но чуть более подробнее.
- Одно из сломанных ребер задело легкое, но кровотечение было небольшим и само прекратилось. Поэтому понадобилась только санация полости и удаление отломка. Разрез маленький, но дренаж пока не позволяет использовать реберный бандаж или тугую повязку, поэтому никаких резких движений.
Мама внимательно слушала, кивала, но я-то понимала, что она поглядывает на него оценивающе. Наверно, любая мама незамужней взрослой дочери смотрит на появившихся в поле зрения мужчин как на потенциальных кандидатов в зятья, но она-то оценивала Дениса на шаг дальше - в качестве возможного отца ее внучки. От этого было одновременно неловко и… приятно. Я вспомнила, как он повернул меня на бок, чтобы вытащить дыхательную трубку, и по спине пробежала стайка мурашек.
- Большое спасибо, Денис, - мама поднялась со стула, освободив ему место. – Я вниз спущусь, в кафетерий.
Она вышла, Денис сел рядом со мной, но разговаривать все равно было неудобно: соседка таращилась на нас из-за вязанья, пытаясь понять диспозицию. Это было как свидание под надзором строгой дуэньи. Тогда он просто взял меня за руку, мягко и осторожно поглаживая пальцы. И сказал вполголоса:
- Вот так познакомишься с девушкой, а она возьмет и под машину бросится.
- Мама говорила с таксистом, который за мной приехал. У той машины фары не горели. Я ее просто не увидела. У меня бывает, что плохо в темноте вижу, только свет.
- Когда твой врач зайдет, скажи ему об этом, - нахмурился Денис. – Пусть потом отправит тебя в глазное отделение зрение проверить.
Вообще это был странный разговор. Да и разговор ли? Мы больше молчали, но молчание это было мягким и уютным, как сибирский кот. Я чувствовала себя ужасно, ныли ребра, болела и кружилась голова, и все-таки было так хорошо рядом с ним. А потом вернулась мама, и волшебство развеялось. Захотелось спать и одновременно – просто жутко – в туалет, и сказать неловко, потому что из одежды под одеялом на мне по-прежнему была только повязка на ребрах с примотанной трубкой. Видимо, Денис что-то почувствовал. На секунду сжал сильнее мои пальцы и встал: