Одиночка. Честь и кровь: Жизнь сильнее смерти. Честь и кровь. Кровавая вира - стр. 112

Убедившись, что его услышали и поняли, Елисей занялся подготовкой к поездке. На этот раз нужды в транспорте не было. Но требовалось решить вопрос с гостинцами. Вспомнив, что среди его трофеев есть небольшая диадема, Елисей выволок на свет божий сундучок с драгоценностями и зарылся в него с головой. Диадема представляла собой тонкий плетеный обруч с тремя рубинами и россыпью мелких гранатов.

Изе пришлось вставлять в нее камни. Прежние были извлечены. Что тут было раньше, Елисей и понятия не имел, но ювелир сказал, что это восточная работа и в такое украшение вставлять нужно именно рубины. Так что теперь диадема была словно новенькой. Повертев украшение в руках, Елисей задумчиво хмыкнул и, пожав плечами, проворчал:

– Не понравится, продам к черту.

Князю он решил подарить украшенный серебром и золотой инкрустацией рог. Точнее, это был своеобразный кубок из бычьего рога. Вся разница была в том, что здесь была приделана серебряная ножка, так что тару можно было спокойно поставить на стол. А вот с подарками княжичу парню пришлось попотеть. Наконец, выбрав в своем арсенале лучший револьвер, украшенный все тем же Изей, Елисей успокоился.

Оружие это, хоть и покрытое инкрустацией, было боевым. Прибавив к нему готовые патроны, кобуру и набор для чистки, Елисей упаковал все в кожаный мешок и принялся собираться в дорогу сам.

Спустя еще два дня из ворот крепости вышел караван из трех телег, в сопровождении двух верховых.

Переход до Тифлиса прошел спокойно. Спустя две недели они въехали на подворье княжеского дома, и Котэ, на правах хозяина, тут же принялся раздавать приказания, заставляя слуг метаться, словно перепуганные мыши. Как выяснилось, самого князя дома не было, так что гостей встречали слуги и княжна Нино. Княжич так и не соизволил выйти из своей комнаты. Котэ, выслушав рассказ девушки о том, как ее брат проводит время, только кивнул и выразительно покосился на казака.

Сообразив, что он хочет сказать, Елисей только кивнул и, отдав все оружие старому казаку, попросил проводить его к пострадавшему. Котэ, удивленно хмыкнув, чуть пожал плечами и повел парня в дом. Без стука распахнув двери, Елисей ввалился в покои княжича и, остановившись посреди комнаты, презрительно скривился:

– Ну и гадюшник. Эй, Ильико, ты живой тут? Хоть бы окно открыл, дышать нечем.

– Ты кто? – послышался в ответ страдальческий голос.

– Елисей. Помнишь такого?

– Какой Елисей? Зачем Елисей? Эй, ты знаешь, куда вломился? Это мой дом.

– Да ладно?! А я уж подумал, в ночлежку для бродяг попал.

– Ты в дом князя Буачидзе пришел, шакал! – горячая кровь наконец сумела затмить похмелье, и из спальни вывалился расхристанный, небритый, едва держащийся на ногах княжич.