Одиночка - стр. 17

— Мам, я не дура и сама понимаю. Почему все думают, что его появление что-то должно изменить в моей жизни? Адиль — это детство, и между нами давно ничего нет. Я просто так про него сказала. 

— Я помню, как ты рыдала, лежа на полу, и от еды отказывалась. Знаешь, каково матери такое видеть? Я думала, ты с ума сойдешь или доведешь себя до анорексии…

— Ладно, мам. — Не выдержав, я соскакиваю с дивана. — Пойду полежу немного у себя в комнате. — Перекормила ты меня.

Мама, к счастью, не возражает, хотя и прекрасно понимает, что дело вовсе не в переполненности моего желудка. 

— Спускайся потом чай пить, — летит мне вдогонку. — Штрудель скоро будет готов. 

Зайдя в свою спальню, я бесцельно опускаюсь на край кровати и в течение нескольких секунд гипнотизирую покачивающиеся края шторы. Глупо было упоминать при маме Адиля. У нее столько свободного времени  для рефлексии, что она теперь неделю спать спокойно не сможет. 

Поднявшись, я подхожу к комоду, в котором хранится куча всего: от моих нелепых школьных украшений до старых смартфонов. Порывшись, нахожу пухлый фотоальбом пастельно-розового цвета и выуживаю из него смятый полароидный снимок. Единственный, который не выбросила. На фото изображены я и Адиль. В одной руке у него сигарета, другой — он обнимает меня за шею. 

Я преувеличила, сказав, что со мной Адиль никогда искренне не смеялся. На этой фотографии его улыбка выглядит очень правдиво. 

7. 7

 Месяц спустя  

— С днем рождения, моя хорошая! — Я обнимаю Аню за шею, отчего пакет с подарком, зажатый в руке, неловко ударяет ее по спине. 

Я немного дезориентирована царящей атмосферой: вокруг куча незнакомых лиц, из окон дома громко играет музыка, а из беседки доносится запах кальяна и взрывы хохота. Мы с Димой опоздали примерно на час из-за моего дежурства, а потому празднование двадцатисемилетия Ани застали в полном разгаре. Терпеть не могу опаздывать. Безнадежно отстав от остальных, приходится экстренно наверстывать упущенное, а это не всегда получается.

— Спасибо, моя за-ая, — тянет Аня, звонко чмокая меня в щеку. — Так рада, что ты приехала. — Отстранившись, она машет рукой Диме: — И ты, Димас, тоже. 

Судя по запаху алкоголя в ее дыхании и протяжному «зая», именинница уже нетрезва, как, скорее всего, и остальные. То, о чем я говорила. Потребуются усилия, чтобы поймать общую волну веселья.

— Половина народа уже в баню пошла, — докладывает Аня, когда мы, пропустив вперед Диму, в обнимку идем к дому. — Гостей Китай собралось. Пожалуйста, имей в виду: это не я виновата, а Робсон. Я как список начала составлять, он сразу влез: «А этого пригласишь? А этого? Этого тоже давай, а то по отдельности неудобно». Короче, моя днюха превратилась в вечеринку его друзей.