Одиночество волка - стр. 2
– Сама себе удивляюсь.
– Прямо сама скромность.
Люба глянула на него удивленно, с какой-то мрачной иронией. Но ничего не сказала.
– Чего вы там с Сойковой не поделили?
– Ну, погорячилась я.
– И все?
– А что еще?
– Шалавой бы ее назвала для приличия.
– Зачем называть? И так ясно, что шалава. Пальцы передо мной выкидывать начала. Марамойка!
– А марамойка должна ходить голой?
– На то она и марамойка! – раззуделась Люба.
– Ну вот! – Степан улыбнулся. – А то я уже засыпать стал со скуки.
– Ну да, устроили мы балаган, – проговорила Карасева и с унылой усмешкой глянула на него. – Самой от себя противно.
– А на скамейке спать не противно?
– Ну, перебрала вчера. Не рассчитала. Бывает иногда. – Карасева вздохнула, глянув в сторону.
– С кем перебрала?
– С мужем.
– Мужа спать отправила, а сама гулять пошла.
– Да не знаю. Остался он где-то. Может, дома уже?.. Позвонить можно?
Степан кивнул, передвинул телефонный аппарат поближе к Карасевой, подал ей трубку.
Она быстро набрала номер. Ответили ей почти сразу.
– Леня, это я. Где-где?.. Да, почти угадал! В обезьяннике я у ментов. Нет, ничего серьезного не натворила. А что ты сможешь сделать? Ты что, депутат? Дома сиди, сама подъеду. Все, пока!
Люба положила трубку и вопросительно, с надеждой глянула на Степана. Она же действительно ничего серьезного не натворила. Да, драка была, одежду чужую испортила малость, но ведь за это не сажают. К тому же Сойкова первая начала.
– Кто такой Леня? – спросил Степан.
– Мой муж. Гражданский. У нас все очень серьезно. Это вчера на нас что-то нашло. Он сам виноват, не надо было меня веселить, – проговорила Люба и нахмурила брови.
– Где он тебя веселил?
– Ну так друзья у него. Я когда поняла, что напиваюсь, поднялась и ушла. Леня и не заметил.
– Зачем ушла?
– Да чтобы не позориться. Он парень серьезный.
– Чем занимается?
– Ну, не ворует же. Сварщик он у меня. Мастер – золотые руки, – немного подумав, сказала Карасева.
– Две золотые руки, а третья – золотая ручка, да?
– Я завязала. Неужели не ясно?
– Сегодня квартиру на Первомайской выставили. Клофелинщица работала. Если бы ты в аквариуме у нас не была, то я бы на тебя подумал.
– Я же сказала, что в завязке! – разволновалась Карасева.
– А если нет, то с кем работаешь?
Карасеву приняли в начале первого, а гражданин Кучерков, который потерпевший, уснул в районе двух. Только после этого там, в его квартире, все и началось. Нет, не могла Карасева обчистить квартиру. А вдруг у нее подельница есть?.. Ведь напиться и уснуть Люба могла для отвода глаз.
– Да не работаю я! Ты у Лени спроси! Он тебе скажет!