Одиночество дипломата - стр. 37
В то время как в Вирджинии шли жестокие бои, Иуда Бенджамин вновь и вновь пытался пробить «стену нейтралитета», убеждая Вестминстер и Пале-Рояль, что снятие блокады увеличит торговлю, а дипломатическое посредничество европейских держав принесет мир в Америку. Сюард в ответ вел политику умелого шантажа. Эмиссары Вашингтона распространили в Лондоне слухи, что федеральное правительство может двинуть свои полки на север и аннексировать Канаду. Вмешавшись в конфликт, англичане поставили бы на карту судьбу фактически беззащитной Канады. Одновременно на территории США резко активизировалось движение ирландских фениев. Это был еще один хорошо рассчитанный удар: Альбион всегда преследовал кошмар войны за независимость внутренней английской колонии Ирландии. В те дни Бенджамин написал Слайделлу в Париж: «Нельзя не восхититься проницательностью, с которой мистер Сюард прочел сокровенные мысли британского правительства, и успехом его политики запугивания».
В начале сентября 1862 года, впервые за время Гражданской войны, генерал Роберт Ли решился перенести военные действия на территорию противника. Его немногочисленная (40 тысяч) армия была недостаточно вооружена и экипирована – Конфедерация испытывала острую нужду в самом необходимом. Однако Ли понимал, что именно в этот момент Юг должен перехватить инициативу. «Еще одна успешная компания заставит Европу признать Конфедерацию», – написал он президенту Дэвису.
Утром 13 сентября 1862 года солдат федеральной армии нашел три сигары, бережно завернутые в листок бумаги и случайно оставленные южанами на привале. Табак Дикси, как и ее хлопок, был в годы войны самой большой драгоценностью по обе стороны линии фронта. Лист бумаги, хранивший сигары, оказался копией приказа генерала Ли, содержавший точные сведения о движении войск конфедератов. В руках Макклелана оказалась возможность окончательного военного разгрома мятежного Юга.
16 сентября у реки Антитем в пятидесяти двух милях от Вашингтона войска Роберта Ли встретила федеральная армия, вдвое превосходящая их по численности. На пшеничных полях Мэриленда забушевал огненный ураган. Конфедераты выдержали десятки яростных атак северян. Обозреватель из Великобритании, посетивший поле битвы, писал: «На семи-восьми акрах нет ни одного дерева, в которое не вонзились бы стаи пуль или горы осколков. Невозможно понять, как кому-то удалось выжить под таким огнем».
Это был самый кровавый день в американской истории. Север потерял более 13 тысяч убитыми и ранеными (в два раза больше, чем в день высадки американцев в Нормандии во время Второй мировой войны). Роберт Ли удержал свои позиции, но потерял около 10 тысяч солдат – почти четверть своей армии. Других резервов у южан не было. На следующий день генерал Ли дал приказ к отступлению.