Одиннадцать дней вечности - стр. 13
– Что правда, то правда, прибираться замучаешься. – Анна словно прочла мои мысли. – Ничего с места на место переложить нельзя! Ну, я уж приловчилась за столько-то лет: подыму какую-нибудь книжку, пыль протру и на место кладу. Если чуть-чуть сдвинуть, его высочество не замечает… Сам, может, задел невзначай! Погодите-ка, сударыня, сейчас найду…
Она открыла какой-то шкаф и принялась перебирать содержимое, бормоча себе под нос, а я огляделась. Внимание мое привлек массивный письменный стол – по нему тоже были разбросаны бумаги, а чернильница наклонилась так, что грозила залить своим содержимым всё вокруг. Я подошла, поправила ее, немного запачкав пальцы, нечаянно смахнула рукавом какой-то листок и поспешила поднять его, чтобы вернуть на место.
«Здравствуй, Элиза!» – успела я прочитать (первое слово я выучила давно, а второе узнала – так звали героиню легенды из книги для переписывания) и тут же положила листок на стол. Кто была эта Элиза? Возлюбленная, подруга, сестра? Как знать…
– Вот, нашла! – Анна вынырнула из глубин шкафа и водрузила на край стола большой пыльный ящик. – А вот и альбомы… Не сочтите за труд, сударыня, возьмите их, они легкие. А не то мне всё разом не ухватить, а еще дверь закрыть надо…
Я взяла большие альбомы – в одиночку со всем этим хозяйством и впрямь было не совладать, подождала, пока Анна запрет дверь, и вслед за нею вернулась в свои покои.
– Вот, стало быть, – сказала она, поставив ящик на стул и обмахнув пыль краем передника. – Глядите-ка, сударыня, тут вот много чего. Его высочество в детстве учился рисовать, ну, как полагается. Музицировать-то его едва заставили, а вот это дело он любил. Теперь-то уж, ясно, ему недосуг…
Анна почему-то отвела взгляд и поправила выбившиеся из-под чепца темные кудряшки.
– Разберетесь? – спросила она чуточку поспешно и открыла крышку. – Тут вот карандаши разные, он мне пытался объяснить, да я запамятовала, какой для чего… Вот кисти, а тут краски, только их как-то растирать да водой разводить надо, тут уж я вовсе ничего не понимаю! А альбомы его…
Анна взяла один и перелистала – он был изрисован едва наполовину.
– Хватит уж покамест, – сказала она извиняющимся тоном. – Его высочество не обидится, поди.
Анна протянула альбом мне, я взяла его и открыла наугад.
Тут было много набросков – видно, сделанных неопытной рукой, лишь бы учитель отвязался: вот берег, вот маяк, вот деревья – узнать можно и ладно! Попадались среди них, однако, и зарисовки, пусть и небрежные, но исполненные с душой: старый рыбак показывает, какую громадную рыбу выловил; прачка несет корзину с бельем; придворная дама в пышном платье сплетничает с подругой, прикрываясь веером… Тут примечательны были лица – живые, настоящие, а фигуры и фон не были прорисованы вовсе. Если же были, то рисунки казались, скорее, карикатурами. Видно, его высочество был весьма наблюдателен и умел схватить суть вещей!