Одинаковые - стр. 42
Зато бабушка, услыхав только имя покойной невестки, сразу вставала в позу бойца, готового и к обороне, и к нападению, и безоговорочно прекращала любые воспоминания и расспросы: «Чего это вы завели похоронную песню? Хватит нюни распускать. Что было, то было. Нечего старое ворошить. Все давно быльем поросло».
Когда Анна, став подростком, однажды, накануне маминого дня рождения, попросила у отца вспомнить, что мама любила больше всего, бабка вдруг резко обернулась и к ней:
– А что тут вспоминать? Она только и умела, что рыдать да слезы лить. Настоящая клуша была!
И тут отец, пожалуй, впервые за все эти годы, не выдержав, вскочил со стула:
– Прекрати, мама! Как не стыдно! Как ты можешь? Аня ее дочь, что ты говоришь, подумай!
– А что тут думать, – мать бросила презрительный взгляд на сына и хлопнула ладонью по столу. – Ты сам вляпался. Спасибо, что мать рядом была, спасла тебя от этой деревенской обузы. Окрутила она тебя, дурака, женила на себе. А ты и рад был, распустил нюни. Хорошо, что я никогда голову не теряю. А то пропал бы и вовсе со своей идиотской любовью.
Анна, конечно, бабушку любила, но в такие минуты начинала отчаянно ее ненавидеть. Затыкала уши и убегала в свою комнату, падала лицом в подушку и рыдала горько и безутешно. Отец обычно потихоньку заходил в ее комнату, садился рядом, гладил по спине и плечам, перебирал ее светлые волосы.
– Анют, перестань, – шептал он чуть слышно. – Доченька, не плачь. Бабушка у нас хорошая, она же для нас старается. А то что характер у нее жесткий, что тут поделаешь… И тебя она обожает, ты у нее одна звездочка!
Девочка затихала, потом поднимала заплаканное лицо от подушки:
– Почему она такая? Почему маму так не любит? Она же все равно уже умерла. Почему бабушка так зло про нее говорит?
– Так уж получилось, – опускал голову отец. – Вырастешь – поймешь. Я и сам виноват. А мама у тебя хорошая была. Слышишь, доченька? Очень хорошая. Не верь никому!
Но говорил он это шепотом, озираясь и оглядываясь на дверь, словно опасался, что мать войдет в комнату и услышит.
Жили они всегда обеспеченно. Бабушка была референтом в министерстве связи и коммуникации, дед – известным адвокатом. Достаток превышал их потребности, поэтому они позволяли себе и некоторую роскошь, хотя не выставляли на всеобщее обозрение свое богатство. Бабушка обожала бриллианты, дорогую мебель из карельской березы, китайский фарфор, норковые манто и черную икру. Дед, в силу своего положения, не отставал от жены: носил английские костюмы-тройки, французские шляпы, туфли ручной работы и обожал часы швейцарской фирмы «Таг-Хойер».