Один я здесь… - стр. 34
Борька лежал в конуре, наблюдая, как лезвие колуна с лязгом опускается на полено, расщепляя его на две равные половины. Пёс успел поесть и теперь наслаждался утренней зимней прохладой. Даже его брюхо хрюкнуло от удовольствия.
Когда Сергей взмахнул колуном в очередной раз, послышался металлический лязг со стороны хибары, точно на пол упало несколько алюминиевых мисок. Сначала подумалось, что ему это послышалось, но навостренные уши Борьки и повернутая в сторону хижины морда тут же убедили в обратном. Бросив топор на землю, Сергей рванул к хибаре и открыл дверь.
Его гость очнулся. Он сидел на полу и ножом разрезал путы на ногах, каким-то чудом успел освободить себе руки. Сергей тут же выругался про себя за такую опрометчивость: ведь знал же, что гадёныш рано или поздно очнется и первым делом попытается освободиться, но про нож совсем не подумал! Все же с возрастом подобные вещи тяжело учесть, особенно учитывая события последних дней, напрочь заполонивших его голову.
Немец напоминал вора, застигнутого врасплох: глаза сделались большими, руки, орудующие ножом, застыли. Он не дышал и сосредоточенно уставился на него, явно пытаясь понять, что тот задумал.
Глаза Сергея на миг покосились в сторону ружья – оно висело высоко на стене, совсем рядом с немцем. Тот, разумеется, взгляд уловил…
Одним юрким движением немец срезал оставшиеся путы, прокатился как бревно к стене и что есть силы ударил здоровой ногой по ней. Через секунду ружье, словно упавшее с дерева яблоко, оказалось в его руках. Все это произошло столь стремительно, что Сергей даже шагу не успел ступить.
– Юрко прокатился, – буркнул Сергей. – У меня Борька так же умеет, когда жрать просит.
– Я не понимаю тебя! – крикнул немец.
Дуло ружья смотрело на Сергея, напоминая о событии минувших дней, когда он чуть не вышиб себе мозги.
– Не понимаю я ни шиша на твоем, ферштейн?
Немец крепче прижал ружье к себе. Лицо его стало злобным.
– Русский?
– Чего говоришь? Русский? – Сергей на мгновение призадумался. – А, ферштейн! Хочешь знать, русский ли я? Ну батюшка русский был, да. Матушка украинка, Полина Григорьевна из Запорожья родом…
– Заткнись! Я не понимаю, что ты говоришь! – крикнул раздраженно немец.
Лицо Сергея сделалось суровее.
– Ты мне голос не повышай, щенок. Я на тебя знаешь сколько рубах извел? – Сергей пальцем указал на окровавленную ногу. – Теперь ходить всю зиму в одном и том же! Услужил! И вообще, отдай-ка мне мое ружье…
Он сделал несколько шагов к немцу с протянутой рукой и вдруг…
Немец нажал спусковой крючок, но выстрела не последовало. Сергей замер, будто его ледяной водой окатило. С ненавистью он смотрел на светловолосого мальца, осмелившегося нажать на спусковой крючок еще раз, наверняка надеясь, что произойдет чудо и оно выстрелит. Но чуда не произошло.