Один взмах волшебного посоха - стр. 4
– А что желаешь ты, Ардомир, мой дорогой племянник за свою победу? – так обратился правитель к мужчине в черных одеждах. – Знаю точно, что ты богаче очень многих в нашем мире. О твоих же конюшнях идет такая слава, что впору тебе, а не мне, делать подарки скакунами, – Святейший лукаво улыбался, а его племянник приложил в это время правую руку к сердцу и вежливо ему поклонился. – Может у тебя есть, какое желание, что мне по силам исполнить?
Легкий смех свиты и приближенных государя пронесся тихим шелестом за его спиной. И воцарилась пауза. Но длилась она недолго, ровно столько, сколько позволяли приличия. Восток! Это вам не запад. Здесь все тонко, воздушно. Мариника тоже начала слегка улыбаться, поддавшись всеобщему настроению. Как в театре себя ощущала, стояла и восхищалась хорошей игрой. А потом мужчина в черном одеянии поднял руку и убрал с лица ткань, которая защищала его от пыли во время скачки. И в воздухе снова послышался звук-шелест, теперь от тихих вздохов четырех законных жен правителя и его десяти наложниц. Да, хорош был мужчина. Фигура и так уже была на виду. Развитые плечи и грудь, узкие бедра и стройные ноги – все при нем. А теперь еще можно было рассмотреть его лицо. Оно отличалось правильными чертами и темными миндалевидными глазами.
– Удивительно хорош, – прошептала одна из наложниц. Совсем тихо, но была услышана не только Мариникой, поэтому и заслужила за легкомыслие жесткий взгляд от главного евнуха.
Рыжеволосая же девушка, у которой снова из-под шелковой накидки выбился своевольный локон, не могла не согласиться с той глупышкой малолетней, что только что не удержалась от возгласа. Как ее звали? Гюльчача, кажется. Да, она. Мариника готовила ей сонное зелье неделю назад, помнится. Теперь вот, скорее всего, та снова может лишиться сна. Так подумалось тогда практикантке, состоящей при дворцовом маге. Но она не была полностью согласна с мнением большинства в гареме. Племянник их господина был красив, но в выражении его лица преобладала суровость. На взгляд магички-практикантки из Ретипского университета это настораживало и даже отталкивало. Потому что она подразумевала, что, где суровость, там могла быть и жестокость. А если еще было учесть, что тот обладал несметными богатствами, да был единственным и горячо любимым сыном в семье, то… О, о! Характер его мог быть та-а-кой!.. Но дальше задумываться об этом не стала. Сосредоточилась на ответной речи Ардомира Аль-Тор-Фоти.
– Ваше Святейшество! Любимый и высокочтимый дядя! – новый поклон и снова ладонь коснулась сердца. – Не вашим ли желанием было, чтобы я остепенился? – в этот момент вокруг образовалась полная тишина. – И вот, я решил внять вашему совету и пожеланию. Если на то будет и воля богов, то готов жениться хоть сегодня, – тут присутствующие задвигались, начали озираться, а некоторые из них, особенно три из четырех жен государя, нашли взглядами дочь министра финансов, что точно окаменела на верхнем ряду кресел под самым навесом от солнца.