Один, но рядом с кем-то… Сборник номинантов на Премию имени Сергея Довлатова. Выпуск 1 - стр. 41
«Просим, умоляем! Спой что-нибудь. Да ладно…» Я начинал петь и чувствовал, что выходит хорошо, даже намного лучше, чем на концерте в клубе.
Один раз я запел, когда шёл в школу. Это был редкий случай – я никогда не пел по дороге в школу. В то время я учился в шестом классе, а наши занятия начинались в полдень, то есть во вторую смену. Итак, в полдень, идя в школу, я запел.
В моём репертуаре в основном были народные песни.
А идя в школу, я пел песню из спектакля; когда озвучивали её, диктор обычно так и объявлял: «Песня слепого из спектакля…» Это очень грустная и трудная песня. В тот день настроение у меня грустным не было, но почему-то стал петь именно её:
Я пел и продолжал свой путь. Прошёл мимо одного дома. Этот дом принадлежал самому бедному человеку нашей деревни. Люди там жили очень бедно: у них ни коров, ни овец, ни козлов не было. У них, по-моему, даже кур не было. И собак они точно не держали. Земля их – приусадебный участок – никогда не вспахивалась, там огорода не было и деревья не росли. Одно-единственное тутовое дерево, на вид старое и чахлое, как его владелец, росло в передней части уныло-серого дома. Куда ни глянь – везде и всюду царила страшная нищета. Пройдя мимо этого дома, краешком глаза я заметил, что второй сын бедняка, молодой человек лет двадцати, стоит ближе к воротам пустого двора и слушает, как я пою.
Я уже дошёл до другого дома – соседа бедняка. Между тем песня уже была на стадии завершения; именно эту часть её, концовку, исполнять очень трудно. Но я успешно справился с этой задачей, завершив своё выступление, облегчённо вздохнул и хотел ускорить шаг, чтобы не опоздать на первый урок. Вдруг услышал звук сзади. Повернувшись, увидел, что этот молодой человек вышел на улицу и смотрит в мою сторону. Как только я повернулся, он тут же сказал: «Гурбан олум, гардаш! Спой эту песню ещё раз. Очень прошу, умоляю!»
Не раздумывая, я начал петь, точь-в-точь повторяя то, что пел до этого. А второе исполнение явно было лучше первого. Завершив своё выступление, я повернулся и посмотрел назад. На расстоянии около ста метров, опустив голову, молодой парень стоял так, как будто это был не живой человек, а некая статуя. Я быстро отвернулся и, ускорив шаг, пошёл в школу.
В то время я не придал значения этому. Хотя что-то особенное было в просьбе молодого человека. Правда, иногда меня просили петь. Но так не просили. К тому же обычно это были те люди, которые меня знали. А я не был знаком с этим человеком. Мы жили в разных, отдалённых друг от друга местах: я – в верхней правобережной части деревни, в Чайкенте, а он жил в нижнем левобережье. Он был старше меня, я с ним не общался никогда. Я просто знал, чей он сын и как его зовут. А он, по-моему, даже не знал, как меня зовут, и вдруг так попросил.