Размер шрифта
-
+
Один, но рядом с кем-то… Сборник номинантов на Премию имени Сергея Довлатова. Выпуск 1 - стр. 34
Жить, наслаждаясь мгновением каждым,
Словно ты полон безудержной жажды,
Каждый росточек приветствуя счастьем,
Лишь наблюдая – привносишь участье.
А в душе – покой и тишь.
Будет всё. Пока что – спишь.
Три коня
Когда я завтра вырасту,
То будут у меня
Три прыгающих, скачущих,
Гарцующих коня.
Один как ночка тёмная —
С мерцающей звездой.
Копыта звонко цокают
Иль шелестят листвой.
Другой как вихрь уносится
Или потоки звёзд
Улавливает в воздухе
И строит Звёздный мост.
А третий – мысль волшебная —
Картинка, звук и цвет —
Дарует во мгновение
Моей любви привет.
Когда ты завтра вырастешь —
То вспомни: у тебя —
Три прыгающих, скачущих,
Гарцующих коня.
Когда ты – Луч
Когда ты – Луч, когда ты – Свет,
Тогда неважно, сколько лет
Пробыл в структуре водяной,
Ведь память матрицы земной
Хранит твой след в хрустальках туч.
Владимир Украинский
Владимир Андреевич Украинский родился в 1943 году в Приморском крае.
Учился во Владимирском педагогическом институте, окончил Владимирский политехнический институт (в настоящее время они объединены во Владимирский государственный университет).
Работает в одном из оборонных институтов Подмосковья, где прошёл путь от ведущего конструктора до заместителя генерального директора.
Автор нескольких сборников стихов.
Член Российского союза писателей.
Лауреат Пушкинской премии 2019 года.
Кресты
Семнадцать месяцев кричу,Зову тебя домой.Кидалась в ноги палачу —Ты сын и ужас мой.А. Ахматова. Реквием
В очередях тюремных вдоль забора
Из красного, в цвет крови, кирпича
Печально-тихий шёпот разговора,
Хотя сердца изранены, кричат.
Но тихо-тихо, и порой сквозь слёзы:
«У вас здесь муж? А у меня здесь зять!»,
«На улице никольские морозы —
Носки бы разрешили передать!»,
«А мой отец в тюрьме, уже полгода!»,
«А мой сынок…» – и голос с хрипотой…
Колючим ветром вьюжит непогода,
Слезу скрывая снежной слепотой.
И очередь плетётся еле-еле
По Арсенальной скорбно вдоль реки,
И вторят мыслям горестным метели,
И стонут ветры, полные тоски.
Вот и окошко, словно амбразура,
Откуда голос выстрелом: «Кому?»
И взгляд сержанта исподлобья, хмуро.
«Льву Гумилёву, сыну моему!»
Порылся в списках, палец помусолив:
«Нет! Передачку вашу не приму!
Уж как неделю, даже чуть поболе,
Отправлен он в норильскую тюрьму!
Кто следующий?..»
Ноги непослушно
Ведут туда, куда глядят глаза,
В мороз,
а сердцу жарко, душно,
В ресницах – непослушная слеза.
Так и брела по набережным невским,
По ленинградским улицам, мостам,
По мостовым…
Вдруг обернулась резко:
«Опять пришла сюда, пришла к Крестам!»
Напротив стен тюремного забора
Застыла, словно Лотова жена,
Взглянувшая на города позора
Страница 34