Один - стр. 13
Но если бы не Таня, мы, наверное, так бы и не поняли, чего нам следует бояться пуще смерти.
Спасибо тебе, Танюша.
Спать мы все устроились в гостиной, благо здесь имелись два дивана и несколько широченных кресел. Но сон не задался, очень уж эмоциональный выдался вечер. Часа полтора, наверное, продолжались наши тихие разговоры, и только Минтай с Катей не участвовали в беседе – они, хихикая, занимались друг другом. Эта парочка первой и заснула – к нашему общему облегчению.
Ночью кто-то сильно и долго стучал в дверь квартиры. Димка даже вставал, зажигал свечу, топтался с ней в коридоре, прислушиваясь к доносящимся с лестничной площадки звукам. Заглядывать в глазок он боялся.
На улице тоже было неспокойно: часа в три где-то неподалеку что-то глухо взорвалось; ближе к утру я слышал какие-то истошные вопли; а на рассвете нас разбудил дружный вой автомобильных сигнализаций. Свалившись с постелей, не продрав глаза, мы сгрудились у окна, заглядывая во двор. Там внизу ворочался среди припаркованных автомобилей красный тонированный «Кашкай». Морда его была разбита, бока заметно помяты, зад ободран. Мы видели, как с детской площадки бросились к автомобилю два человека – те самые, которых мы приметили еще вчера. «Кашкай» сшиб одного, переехал другого и вырвался на свободу, опрокинув набок старенькую «Оку» и развернув черный «Меган».
Завыл, вибрируя, лежащий на стеклянном столе брелок с ключами.
– Это же моя машина! – спохватился Минтай Юрьевич.
– Он их сбил! – задохнулась Оля. – Вы видели? Видели?!
Пострадавшие дергались на грязном асфальте, возились, будто пробуя встать на переломанные ноги. Димка растолкал нас, лег грудью на подоконник, сплющил нос о стекло.
– Знаете что, ребята, – протянул он, видя что-то, чего не замечали мы. – А я на месте водителя, пожалуй, поступил бы так же.
– Кто-нибудь, позвоните в милицию, – громко потребовала Оля. – И в «Скорую»!
– Думаю, милиция нам не ответит, – мрачно возразил Димка. – А «Скорая», подозреваю, никому там не поможет. Кажется, началось то самое, о чем я всегда мечтал.
– Что именно? – спросил я, уже зная ответ.
– Конец света, – сказал Димка. На розыгрыш это не было похоже. – И он показал пальцем куда-то вниз.
Я прижался щекой к холодному и влажному стеклу, пытаясь увидеть, что же такое узрел там Димка.
Я увидел. И крепко вцепился в подоконник.
– О, господи… – простонал рядом Минтай.
По прилегающему к дому тротуару, по черному асфальту, который даже зимой оставался голым из-за проложенной под ним теплотрассы, по квадратам «классиков», детским рисункам мелом и потертой надписи «Натусик, я тебя люблю» брели невесть откуда взявшиеся люди.