Один из нас - стр. 8

Вскоре благодаря легко узнаваемому пейзажу я это понял. Прямо за машиной возвышалась крутая скала, на противоположной стороне дороги холм резко уходил вниз, а единственной растительностью вокруг были кусты и серые шишковатые деревья, которые всем своим видом пытались сообщить проезжающим, как нелегко им живется. Было тепло, пахло пылью. В отсутствие городского освещения звезды ярчайше сияли в небесной черноте.

Я находился на старой внутренней дороге, которая, извиваясь меж холмов, шла по Бахе[16] от Тихуаны до Энсенады. В свое время это была единственная дорога, но сейчас здесь даже нет освещения, она в жутком состоянии, и нормальные люди ею не пользуются.

Теперь, выйдя из машины, я смутно припомнил, что машина – моя и сел я в нее в Лос-Анджелесе утром того же дня. Это воспоминание периодически появлялось и исчезало, как телевизионный сигнал, когда плохо подается электричество. Чужие воспоминания пытались отодвинуть его в сторону и требовали внимания к себе. Они были неестественно четкими и резкими. Пытались стать поглаже, смешиваясь с моими собственными, но у них ничего не выходило: они не принадлежали лично мне, и у меня в голове им не было места. Все, что они могли, – наложиться на мои, иногда полностью их закрывая, а иногда появляясь где-то на самой границе сознания, подобно слову, которое вертится на кончике языка, но его никак не ухватить.

Я вернулся к машине и стал рыться в бардачке, надеясь найти там хоть что-нибудь, что точно мое. Сразу же обнаружил множество сигарет, включая одну раскрытую пачку, но марка была явно не та. Я курю легкие «Кэмел» и ничего больше, а это были «Кимз». И тем не менее создавалось впечатление, что купил их именно я, потому что на нижней части открытой пачки остался целлофан. У меня привычка не снимать его, и мой лучший друг Дек с удовольствием тратит уйму времени, пытаясь надеть его на верхнюю часть, пока я в туалете. Я даже вспомнил фирменный смех Дека, который раздавался всякий раз, когда я злился, пытаясь открыть такую пачку, и это напомнило мне о том, кто я такой на самом деле.

Я крепко зажмурил глаза, а когда открыл, почувствовал себя немного лучше.

Переднее пассажирское сиденье было завалено обрывками фольги. Здесь же лежало несколько пустых ампул, и мне не понадобилось много времени, чтобы понять почему. Много лет назад, в своей прошлой жизни, я приторговывал наркотиком под названием «новяк». У него свойство искоренять тоску, возникающую на почве того, что все в этой жизни приедается. Благодаря новяку все происходит как в первый раз. Одна из причин такого воздействия – блокировка памяти, чтобы она не рассматривала новый опыт как нечто уже имевшее место. По-видимому, я пытался добиться этого эффекта, используя целый букет клубных наркотиков, пока не отключился. На темной дороге. В Мексике. Среди ночи.