Один из нас - стр. 30

Круассан.

Что? Не сосиски? Не яйца? И даже не хреновы картофельные оладьи? Какой толк от этого круассана, особенно натощак с утра? Но все берут его, притворяясь, что это еда, хоть дома ни за что бы не стали есть. Гостиницы по всему миру уцепились за континентальный завтрак не потому, что им можно наесться, и не потому, что люди реально его хотят, а только потому, что он ничего не стоит, и приготовление его не требует больших усилий. Когда в гостинице вам предлагают континентальный завтрак, это значит: «у нас нет нормального завтрака» или «у нас есть нормальный завтрак, но за него придется платить отдельно».

После того как с подачи Страттена я стал хранить чужие воспоминания, моя жизнь мало изменилась, по крайней мере на первый взгляд. Я все так же мог ездить практически куда угодно, хотя теперь более тщательно заметал следы. Отказался от партнерш на одну ночь и совсем об этом не жалел. Если вы ощущаете себя живым, лишь каждый день держась за новую грудь, вы не доставляете удовольствия ни себе, ни партнерше. Я закрыл старые кредитные карты и сделал новые на фальшивые имена. Пару ночей в неделю работал со снами, чтобы не потерять квалификацию, а пару раз в неделю мне звонили и называли уединенное место, куда я должен был в определенное время прибыть со своим новым приемником. Мне надо было сообщать о своем местонахождении абсолютно точно, потому что воспоминания тяжелее снов, и их можно сбрасывать только в определенную точку. Но я всегда тщательно следил за тем, чтобы смотаться оттуда не позже чем через час. Кроме того, я следил, чтобы во время сброса рядом со мной никого не было, потому что когда возвращаешь или получаешь воспоминания, мозг практически беззащитен и ввести в него какую-нибудь гадость не составит большого труда.

Мгновение черной пелены, и вот уже чья-то жизнь у меня в голове. Иногда фрагменты этой жизни были длиной в несколько часов, но в основном гораздо короче. Я хранил их полдня, несколько дней, максимум неделю, потом еще один сеанс – и у меня их забирали.

Большинство воспоминаний были достаточно примитивны. Мне никогда не говорили о том, почему клиент хотел сдать их на хранение, но догадаться о причинах было довольно просто. Раз в неделю мужик забывал о том, что женат, чтобы не испытывать угрызений совести за то, что проводит время с любовницей. Какой-то чиновник хотел забыть урок высокой морали, преподанный ему когда-то его матерью, чтобы было проще переспать с коллегой. Женщина хотела забыть о резких словах, которые сказала когда-то своему младшему брату ровно за минуту до того, как его сбила машина, – просто для того, чтобы немного побыть в покое.