Один из нас - стр. 25
Начнем с того, что это исключает возможность использовать полиграф. Если подозреваемый ничего не помнит о совершенном преступлении, то для него не составляет труда обдурить детектор лжи. Это даже нельзя назвать обманом. Для самого подозреваемого преступления просто нет.
И вот еще что: люди – это их память. Ты – то, что с тобой случалось. Если убрать воспоминания о детских происшествиях, в результате коих ребенок узнает, что такое хорошо, а что такое плохо, получится личность, с которой очень сложно иметь дело. Ей все равно. Такие люди не понимают, почему нельзя воровать, насиловать и убивать, и поэтому им проще воровать, насиловать и убивать, чем человеку с памятью. А если их все-таки поймают, что весьма маловероятно, то достаточно еще одной манипуляции с памятью, и полиграф ничего не покажет.
Круг проблем очертился во время рассмотрения в суде прецедентного дела[23] восемнадцать месяцев назад. Внештатный снохран, согласившийся взять на себя часть воспоминаний о преступлении, получил два пожизненных – ровно в два раза меньше, чем получил бы настоящий преступник, если бы его приговорили.
Проще говоря, воспоминания были занятием без больших перспектив, что я и высказал Страттену. Он внимательно меня выслушал, а когда я наконец замолчал, не стал нарушать тишину, установившуюся в кабинете. После долгого молчания, когда мне уже казалось, что все сказанное мной было сказано другому человеку и в другое время, он заговорил:
– Правильно, – произнес он, – обслуживание криминальных воспоминаний дело противозаконное.
– Отлично, – вежливо согласился я. – В таком случае эта тема закрыта. Где я могу получить новый приемник?
– И в то же время, – продолжил Страттен, как бы не услышав, – воспоминания, о которых говорю я, не имеют никакого отношения к противоправной деятельности. Я говорю о вещах тривиальных – и только о временной передаче воспоминаний.
– Если они такие уж тривиальные, то пусть с ними разбираются сами клиенты, – предложил я. – А если речь идет о временном лишении воспоминаний, посоветуйте им выпить пару пива вместо этой ерунды. Спасибо, и еще раз спасибо, но нет. И еще раз нет.
– Пять тысяч долларов за воспоминание, – сказал он. Я замолчал, не успев произнести следующее слово. – Воспоминание вполне может оказаться единичным, абсолютно личным и не задержится у вас в голове дольше недели. Скорее всего, не дольше нескольких часов. За следующий год влегкую сможете заработать четверть миллиона. Кроме того, продолжите работать со снами.
Он замолчал, предоставив мне возможность немного подумать. И я задумался. О семизначном заработке в год. Последняя пара лет была неплоха, грех жаловаться, но достаточно ли ты богат – всегда познается в сравнении. Когда ты уже купил все, что можешь позволить себе со своим уровнем достатка, начинаешь поглядывать в сторону того, что пока позволить не можешь. И появляется желание это заполучить.