Один из нас - стр. 21

– Агафонов Иван Трофимович, – ППСник, чье имя Туров не помнил, сверился с блокнотом. – Рабочий, который первым пришел.

– Размер обуви его посмотри.

ППСник кивнул и отправился к толпе мужичков в робе. Туров шагнул к трупу, накрытому брезентом. С предосторожностями внутрь взобрался и Матвеев. Быстро осмотрел вещи на полу, стол, принюхался.

– Пьянки не было.

Под брезентом Туров увидел труп. Мужчина лет 45—50, плотный, крепкий. На шее и груди ножевые ранения. Голова повернута боком, светлые волосы на затылке слиплись и почернели. Туров пощупал шею трупа.

– Холодный уже. Ночью или даже вечером.

– Что они искали? – вопросил Матвеев.

– А что они могли искать?

– На стройке? Золото-бриллианты.

– Голову проломили. Плюс ножевые.

– Опа.

Матвеев заметил что-то на полу. Склонился, достал ручку. Это была гильза. Он вдел ручку внутрь, поднял гильзу, осмотрел.

– Травматик.

Вернулся ППСник, заглянул внутрь.

– У Агафонова ботинки старые, 39 размер.

– Ясно. – Туров почти не надеялся, что нашедший труп и окажется мокрушником, хотя такая вероятность такая была в каждом новом случае. – Кто убитый?

– Начальник участка, Павлов. – ППСник снова сверился с блокнотом. – Иннокентий Геннадьевич, 47 лет.

***

– Ваш сосед, Огосян, знаете его?

– Чесс слово, лучше бы не знала.

– Жить мешает?

– Не то слово, – обрадовалась бабушка, которой слова Сечина буквально легли в струю. – От него весь подъезд стонет! Алкоголик недобитый, чесс слово.

Сечин обернулся на двух оперов из местного ОВД, которые топтались около машины, и присел с бабушкой на скамейку.

– Пьет, хулиганит, шумит?

– Если бы просто шумел… Он конченный, просто конченный алкаш, чесс слово вам говорю! Один раз соседи ремонт делали, ванную вынесли в подъезд… Ну, выкинуть чтобы.

– Ага, – подбадривал ее Сечин.

– Так эта… собака – не знаю как его еще называть! – спал там. Представляете? Люди утром на работу выходят, а он там спит. В луже чего-то… Боюсь даже подумать, чего, чесс слово.

Впечатлительная бабушка поежилась. Сечин хохотнул, но, чтобы не «отпускать» бабушку, тут же вместе с ней поохал и поахал. Бабушка закивала – да, мол, все именно так и есть («чесс слово!»). Пора было переходить к делу.

– Скажите, а позавчера вечером видели его?

– А что это у нас было?

– Воскресенье.

Бабушка крякнула, Сечин даже вздрогнул – но оказалось, это она так саркастически хмыкнула.

– Воскресенье! Ну конечно! У нас тут каждые выходные – ужас настоящий! Вся эта алкашня куролесит просто по-черному, чесс слово! И этот отличился. Весь день блукал по двору, искал компанию, с кем бы выпить. А вечером – что вы думаете?