Один день, одна ночь - стр. 4
– Алекс дал ему по физиономии, – влезла девица, – и мы его больше не видели.
Глаза за стеклами круглых очков сияли.
Вот хоть ты тресни, подумал капитан Мишаков, а каждая женщина на свете приходит в восторг, если мужчина в ее присутствии совершает «героический поступок»! Неважно какой. Матерщинника там приструнит, колесо поменяет, бабусе нищей двадцатку сунет. Женщине все равно. Главное, что – герой!
И этой, из телевизора, важно, что ее чучмек кому-то по морде съездил! Первобытно-общинный строй, что ни говори, а все туда же, эмансипированные они, свободные!..
Как бы не так – свободные!..
– Если вы отказываетесь сотрудничать, я вас сейчас заберу в отделение, и там мы во всем разберемся. Под протокол! – Капитан повысил голос, потому что чучмек явно собрался что-то возразить. – Итак, я спрашиваю: что произошло вчера вечером в вашей квартире? И еще, – Мишаков одним глотком допил кофе из диковинной чашки. – Кто из вас убил Кулагина Анатолия Петровича?
– Матерь божья, – пробормотал Шан-Гирей, отвернулся и стал смотреть в окно.
– Никто не убивал, – удивилась девица. – Что мы, с ума сошли, что ли?.. Очень нам нужно его убивать!..
– Он не стоит таких усилий, капитан, – глядя в окно, добавил Шан-Гирей.
Да ну их совсем!.. Психологический прием опять не сработал, а ведь хороший прием-то! Когда-то в Школе милиции следователь Петрушин, еще той, старой закалки следователь, учил их, желторотых юнцов: иногда и очень даже часто, особенно если убийство совершается на бытовой почве, преступник на прямой вопрос дает прямой ответ.
От растерянности дает. От неуверенности. От раскаяния, что сделал глупость – убил, а уже ничего не исправить!
Но эти двое не были растерянными и уж точно ни в чем не раскаивались!..
– Вы… не спешите? – с сочувствием спросила девица. – Как ваше имя-отчество?
– Сергей Петрович!
– Я вам сейчас все расскажу, Сергей Петрович, – пообещала девица. – Только это будет… долго. Ничего?..
Вчера
Писательница Марина Покровская – в миру Маня Поливанова – поняла, что больше ни секунды не сможет провести за компьютером, ну просто ни одной секунды! Отрываться было жалко – там, у нее в романе, дело шло к развязке, и герой уже почти догадался, кто убийца, и героиня уже почти догадалась, кого она любит, и убийца почти догадался, что должен спешно уносить ноги, а тут, как назло, у автора силы кончились!..
– Охо-хонюшки-хо-хо, – под нос себе пробормотала писательница Поливанова и потерла глаза под очками.
Очки немедленно свалились с носа, пластмассово клацнули по клавиатуре. Маня испуганно посмотрела, не разбились ли.