Один день диверсанта - стр. 12
Гозберг вместе со всеми поддерживал разговор о том, что кто-то сдал Адамова операм, просто так в цвет не берут, это явно по наводке сексота и продолжал думать о том, как он сдуру обожрался. Нарядчик всех проверил по списку, потом все прошли через турникет между жилой и производственной зонами, пропиликав своими браслетами и приложив к сканеру ладонь. После турникета все опять построились, и 58-я бригада направилась на КПП-люди.
Впереди предстоял обыск и ещё одна проверка электронных браслетов и ладоней перед выходом за режимную территорию исправительного центра. Перед КПП-люди есть место для курения, так как обыск идёт не быстро, то администрация разрешает покурить перед обыском. В следующий раз можно будет курить только на строительном объекте. Есть на это и другие причины, многие, слабые духом, начинают скидывать запреты перед более серьёзным обыском, чем тот, что проводил Алексеев.
Сегодняшний случай с Адамовым был не частым и шороху в бригаде навёл. Гозберг своим намётанным глазом уже посматривал по сторонам, выискивая тех, кто начинает подходить ближе к сугробам и как бы невзначай наступать в снег. Скидывающих запреты, оказалось пять человек, Гозберг запомнил их и места, где они просто «расхаживали» перед входом на КПП.
Гозберг, сотрудничая с оперативным отделом, должен жить всегда скромнее, чем он может, поэтому ему приходилось иногда обращаться за помощью к исправленцам. Это и общение, и информация, и общая оперативная обстановка, которые необходимы агенту. Если бы он сегодня не мутил с больничным, то успел бы купить сигареты в местном магазине или взять табак у Эстонца, но из-за своей лени, он не успел.
Гозберг постоянно стрелял сигареты у «товарищей», зная, что обязательно отдаст долги после посещения магазина. А чтобы не было лишних вопросов, откуда у него есть деньги на счету, оперативной легендой служила квартира на Украине. Он сдаёт её в аренду, один раз в квартал ему перечисляют за неё деньги, плюс заработная плата, на это он и живёт в исправительном центре.
Гозберг заприметил Андрея Дмитриевича, курящего самокрутку, от которой распространялся вишнёвый аромат. Андрей Дмитриевич, по меркам исправительного центра, очень богатый исправленец. Он ходит на работу, но не работает, он так проводит время, чтобы веселее было сидеть. У него много своих шестёрок, которые ему прислуживают и заглядывают в рот, они же и доедают за ним, убирают, стирают, гладят, уносят и приносят. Кстати, эти же шестёрки, за одну самокрутку, набивают ему сигареты в машинке для самокруток, причём один к пятидесяти.