Один день - стр. 18

При виде этого Декстер улыбнулся. Старая фрейдистская идея, о которой ему впервые сообщили шепотом еще в школе – что все мальчики втайне влюблены в своих матерей и испытывают ненависть к отцам, – казалась ему вполне объяснимой. В его мать влюблялись все, кого он знал, и, к счастью, он не испытывал ненависти к отцу; как и в остальном, ему повезло.

Нередко за ужином в оксфордширском доме, в их большом зеленом саду, или на каникулах во Франции, когда мать засыпала на солнце, он замечал, как на нее смотрит отец – глазами преданной собаки, с тупым обожанием. Высокий, замкнутый, с вытянутым лицом, Стивен Мэйхью был старше ее на пятнадцать лет и, казалось, не мог поверить своему счастью. Мать часто устраивала вечеринки, и Декстер – если он вел себя хорошо, ему разрешали не ложиться спать – наблюдал за тем, как вокруг нее формировался кружок из послушных, преданных мужчин. Это были умные мужчины, сделавшие удачную карьеру: врачи, адвокаты и люди, выступавшие по радио, – но рядом с ней все они превращались в мечтательных мальчишек. Он смотрел, как она танцует под музыку ранних Roxy Music с коктейлем в руке, слегка покачиваясь с таким видом, будто ей никто на свете не нужен, – другие жены лишь уныло смотрели на нее и выглядели на ее фоне тупыми и бесцветными. Его школьные друзья, даже те, что в школе казались крутыми, рядом с Элизабет Мэйхью превращались в карикатуру на самих себя – кокетничали в ответ, когда она с ними флиртовала, брызгались водой, говорили комплименты по поводу ее ужасной готовки – подгорелого омлета, присыпанного сигаретным пеплом вместо черного перца.

Когда-то она изучала моду в Лондоне, но теперь у нее был свой антикварный магазинчик в деревне: дорогие ковры и канделябры пользовались большим успехом у благородных семей из Оксфорда. Вокруг нее по-прежнему витала аура 1960-х – Декстер видел ее старые фото, вырезки из поблекших цветных журналов, – но она не испытывала ни грусти, ни сожаления, что отказалась от той жизни ради респектабельной, безопасной, удобной роли матери семейства. Как было ей свойственно, она точно чувствовала момент, когда нужно уйти с вечеринки. Декстер подозревал, что у нее были мимолетные романы с врачами, адвокатами, людьми, выступавшими по радио, но сердиться на нее было невозможно. И все их знакомые говорили одно и то же – что «это» у него от матери. Правда, никто не уточнял что именно, но все как будто знали: внешность, разумеется, и жизненная сила, и здоровье, но также и небрежная уверенность в себе, точно он чувствовал, что имеет полное право всегда находиться в центре внимания, на стороне победителей.