Одесский юмор: Антология - стр. 7
И с ужасом почувствовал, что в горле у него что-то дернуло и слегка кольнуло. «Болен!.. – мелькнуло в его голове. – Болен! Не буду сегодня петь «Евгения Онегина»!..»
И послал записку антрепренеру.
Антрепренер чуть не упал в обморок:
– Зарезал, каналья! У меня уже афиши выпущены… Что я буду делать?
Поехали к Деригорле. Тот сидел завязанный во все теплое и производил себе ингаляцию. Знаками он показал, что петь не будет.
– Мамочка! – сказал антрепренер. – Я было уже и подарочек вам приготовил…
– Нет!
– Цветы?
– Не буду.
– У меня афиши!
– Наплевать!
– Сбор!
– Тем хуже.
– Что же я буду делать?…
– У меня горло! Понимаете, в моем горле золото, оно мне дороже вашего Онегина.
Так и не поехал петь. Кое-как выпустили афиши.
– Риголетто здоров? – спросил антрепренер.
– Риголетто – здоров! А вот Джильда заболела.
– Что?
– Да! У нее горло.
– Ну?
– Она хрипит…
– Дайте ее мне. Я ее задушу, и тогда она будет уж по-настоящему хрипеть.
Наступил вечер. На афишах значилось сперва: «Онегин». Потом: «Риголетто». Потом повесили наклейку: «Аида»!..
Но вечером Аида тоже заболела. Ей показалось, что у нее в горле что-то не в порядке.
Антрепренер рвал последние волосы на администраторе. Публика приходила в театр и спрашивала:
– Что сегодня идет?
– Пока решено «Руслана и Людмилу». Но еще до занавеса четверть часа. Может, кто и заболеет.
И действительно, вышел помощник режиссера и объявил:
– Ввиду болезни артистки Голорыловой вместо «Руслана и Людмилы» пойдет «Мазепа».
Многие из публики ушли.
– Ого! То две оперы: и «Руслан», и «Людмила». А то за эти же деньги хотят дать одну, да и то «Мазепу».
Ужасно любят болеть оперные артисты.
Веселая прогулка
Кому пришла в голову эта ужасная мысль, трудно сказать, но кто-то из веселой компании молодежи предложил:
– Поедем в Аркадию!..
– Не в Аркадию, а в Аронию, – поправил его другой…
Воскресный день был так прекрасен, весеннее солнце так нежно грело, запахи цветов на улицах звали к морю, к шири и простору, а в городе было так серо и тоскливо, что все соблазнились…
– Но как мы поедем?… В колясках? – спросила артистка.
– Ужасно хохочу по поводу этого наивного предложения, – сказал молодой режиссер. – В колясках? Я предлагаю взять два автомобиля или один аэроплан…
Но это предложение по многим причинам оказалось неприемлемым: для автомобилей не было денег, а для аэроплана не было самого аэроплана.
Несчастная мысль пришла в голову наивному, как все истинные художники, композитору.
– Поедемте на конке…
– Смеюсь до колик! – сказал режиссер, но, сосчитав свои деньги, согласился: – А ведь, пожалуй, веселее конкой.