Одесская антология в 2-х томах. Том 2. Этот город величавый был написан, как сонет… ХХ век - стр. 97
Через пять минут мы сидели в креслах третьего ряда.
Первое действие Костя просмотрел с пренебрежительной гримасой, мрачно, а в середине второго действия возмутился.
– Черт знает что! – громко воскликнул он. – Какую дрянь преподносят публике… Только деньги даром берут.
– Замолчи, – прошептал я. – Ну чего там…
– Не замолчу я! Хор отвратительный, режиссерская часть хромает, и певицы безголосые… Да у нас бы в Одессе пяти минут не прожила такая оперетка!
В третьем акте Костя выразил еще более недвусмысленное неудовольствие и даже попытался намекнуть, что мы можем потребовать возврата напрасно брошенных денег.
– Да ведь мы не платили, – возразил я.
– Мало что – не платили… Так они этим и пользуются?
Зрители после Костиной критики, вероятно, нашли, что никогда им не случалось видеть более шикарного, изысканного посетителя, чем Костя…
Прожил Костя у меня неделю. Денег у меня он брал мало – на самое необходимое – и тратил их с таким вкусом, что все относились к нему подобострастно и почтительно, а на меня не обращали никакого внимания… Он был так ослепителен, что я все время являлся серым, однотонным контрастом ему.
Уезжая, взял у меня на дорогу.
– Были деньги, – небрежно улыбнулся он своими прекрасными губами, – да вчера как раз просвистел их все в «Аквариуме». Безобразие, в сущности. Посмотри-ка, счет какой!..
Он вынул из кармана измятый счет и показал итог: 242 р. 40 к.
Меня удивило, что отдельные строчки, когда я бросил на счет быстрый взгляд, были такого содержания:
Шницель по гамбур. – 1 р.
Водка и бутер. – 70 к.
Папирос. – 20 к.
Сифон. – 50 к.
И, кроме того, мне показалось, что первые две цифры итога – 242 р. 40 к. – были написаны более темными чернилами, чем последующие три.
Но я ничего не сказал, сочувственно покачал головой, обнял на прощанье Костю Зиберова, сердечно простился с ним, и он уехал в свою веселую Одессу.
Очень часто вспоминал я Костю Зиберова и, сказать ли правду, частенько скучаю по Косте Зиберове…
Незнакомец
(Борис Флит)
Веселая прогулка
Кому пришла в голову эта ужасная мысль, трудно сказать, но кто-то из веселой компании молодежи предложил:
– Поедем в Аркадию!..
– Не в Аркадию, а в Аронию, – поправил его другой…
Воскресный день был так прекрасен, весеннее солнце так нежно грело, запахи цветов на улицах звали к морю, к шири и простору, а в городе было так серо и тоскливо, что все соблазнились…
– Но как мы поедем?… В колясках? – спросила артистка.
– Ужасно хохочу по поводу этого наивного предложения, – сказал молодой режиссер. – В колясках? Я предлагаю взять два автомобиля или один аэроплан…