Одержимый. Драконоборец Империи - стр. 21
«Нет!» – прорычал я.
«Эх!.. – горестно вздохнул бес. И, бросив придуриваться, опустил сложенные у груди в просительном жесте лапки. Затем рылом эдак многозначительно покрутил и неожиданно с хитрецой покосился на меня. Да зачем-то уточнил: – Точно-точно – нет? – И тут же, не успел я решительно помотать головой, коварно вопросил: – А как же лапочка Энжель? Кто спасет ее, бедненькую, если исчезнешь ты?»
Нашел чем меня зацепить, поганец… Что я аж зубами от злости заскрипел! И кулаки до боли сжал. А потом скрепя сердце выдал:
«Час! И не более того!»
«День!» – немедля выдвинул встречное предложение бес.
«Треть дня! И это мое последнее слово!» – решительно оборвал я затянувшийся и совершенно неуместный в данных обстоятельствах торг.
«Договорились!» – поняв, что больше из меня не вытянуть, быстренько согласился бес. И тут же исчез.
Но уловить момент начала обратной трансформы тела, чтобы запомнить его ощущение, я не успел. На меня какие-то вражины набросились со спины. Налетели, на пол повалили и давай руки заламывать…
Ну я и вспылил опять… И, взрыкнув, начал вырываться-отбиваться. Поначалу довольно успешно, надо сказать. Кого-то далеко отбросил, кому-то так локтем зарядил, что аж рука отнялась. Сопротивлялся, в общем, как мог, прежде чем вороги взяли верх и схватили меня так крепко, что невозможно было даже шевельнуться. Скрутили, гады…
А все дело в том, что бес очень быстро сделал то, что требовалось от него, – убрал мои нечеловеческие черты. Исчезли и чешуя, и жуткие хищные зубы. А с ними и наполнявшая мое тело безмерная мощь куда-то ушла. Тогда как гвардейцы графа Терфо, а это именно они набросились на меня, недостатка сил не испытывали, ибо, похоже, у всех у них имелись весьма неплохие талиары.
Осознав, что, в общем-то, совершенно зря дергаюсь, я перестал сопротивляться. И дюжие гвардейцы быстренько вздернули меня на ноги. Оттащив при этом от мертвого тела и стены и развернув лицом в другую сторону. Наверное, чтобы мне были видны еще двое растрепанных и лишившихся шляп участников потасовки – баронет Дьюри и виконт Жалье. Которых так же, как и меня, крепко держали гвардейцы графа. Правда, их было всего четверо против шести моих.
Неожиданно резко смолкла музыка, оборвавшись на пронзительном писке скрипки. И в уши ударил возбужденный, все нарастающий гомон толпы. На фоне которого излишне громко прозвучал подрагивающий от ярости возглас Карла:
– Я вызываю тебя, ты, трус ничтожный!
– Ну, учитывая, что ваш заботливый папочка твердо обещал мне однажды, что я до дуэли с вами не доживу… Ибо ваша маменька о вас слишком сильно будет печалиться… Я вынужден отклонить ваше чрезвычайно заманчивое предложение отправить вас в иной мир, баронет, – откровенно издевательским тоном произнес в ответ виконт. После чего еще и добавил с неприкрытой насмешкой: – Да, и кто из нас трус ничтожный, я или один прячущийся за своими родителями молокосос, это еще большой вопрос…