Одержимые. Заражение - стр. 12
В то утро Лекс встал еще затемно, что зимой в общем-то и не удивительно. Ему предстояло решить несколько дел, забрать кое-что с бывшей работы, пройтись по магазинам, собрать вещи в дорогу, хотя он должен был бы сделать это еще накануне, но накануне он еще никуда не собирался. Ну и еще, естественно, нужно было сесть в поезд. Встал Лекс в семь часов утра, а поезд отправлялся в пять часов пятнадцать минут вечера. Сделал Лекс все, что запланировал, он такой – все и всегда делает лучше всех, но в итоге с троллейбуса к вокзалу, и далее к поезду бежал, высоко задирая коленки. Правда в итоге прибыл до того, как поезд отъехал, и даже с десяток минут в запасе у него оставалось, и он даже успел отдышаться до отправления поезда. А иначе и быть не могло! Ведь он все и всегда делает лучше все – даже бегает к поезду, когда опаздывает, лучше всех.
В поезде первым делом постелился, что было не так то и просто. Вместе с ним в это самое купе заселились еще четыре человека, и тоже принялись стелиться. Лекс сначала принял сие как вызов. Но в итоге едва сдержался чтобы не сбежать. И если бы его место не было нижним в купе, так он точно бы не справился. А едва дело было сделано, он все же сбежал на улицу в последние две минуты до отправки поезда, чтобы немножко подышать морозным воздухом. И успел за это время изрядно замерзнуть, так как выскочил из вагона без куртки. Хорошо хоть в тапки переобуться не успел, а ведь мог бы!
Проводница скомандовала всем подмерзшим любителям курева загрузиться в вагон, а сама осталась в тамбуре. Когда поезд тронулся, она заперла дверь, погрозила посторонившемуся и улыбающемуся от уха до уха Лексу кулаком, тонко намекая, что курить здесь нельзя, и вышла из тамбура.
Лекс остался в тамбуре один, не считая некоторых путешественников, бросившихся бороздить поезд из конца в конец по каким-то своим неведомым причинам. Он любил вот так постоять в одиночестве у окна, и чтобы было слышно, как стучат колеса на стыках рельс – они будто бы пытались достучаться до чего-то в его душе, или сердце. А еще в такие моменты Лекс представлял себе шумные посиделки в купе или эсвэ на пути к гастрольному городу. Они бы играли на гитарах и пели что-нибудь лирическое или похабное. В такие моменты время будто останавливалось для Лекса, и он бы простоял в тамбуре еще не один час, если бы не было так холодно. Да и спать чего-то уже хотелось, хотя еще только-только смеркаться начало, но в зимние месяцы вообще не показатель.
Поежившись, Лекс вошел в теплое нутро вагона. Проводница, хищно уставившись на него, втянула носом воздух. Сигаретами от Лекса практически не пахло и она успокоилась. К тому же он был настоящим красавчиком, поэтому женщины не зависимо от возраста как правило относились к нему лучше, чем хорошо.