Одержимые (не)любовью-2. Наперекор судьбе - стр. 19

– Ника? – тихо спросил он, будто не веря, что это действительно я.

– Алло, скорая?

Я одновременно и звонила в скорую и пыталась оказать первую медицинскую помощь. Голова шла кругом. Крови было слишком много.

Скорая ехала просто невероятно долго, а может, это просто так казалось. Не знаю, но за это время я успела едва ли не сойти с ума.

– Неужели это и правда ты? – всё спрашивал Дима. Голос его был тихим, хриплым и полным неверия.

– Да я это, я, – киваю, всеми силами сдерживая рвущиеся из глаз слёзы.

– Как же долго я тебя искал…

– Скорая!

Я увидела машину и тут же замахала рукой, привлекая внимание медиков. Хотя в этом не было необходимости, ведь вокруг нас уже стали собираться люди и не заметить нас было невозможно. И где только они все были, когда на него напали?

– Только не уходи. Прошу, – шептал мой истинный, когда его загружали в машину.

– Не переживай. Я буду с тобой, – уверенно говорю и залезаю в машину скорой.

Смутно помню дорогу до больницы. Всё происходило, как в тумане. А потом – белые стены и бесконечно тянущееся время. Его увезли на операцию, а я ждала хоть каких-то вестей. Только мне не спешили ничего говорить.

Я сидела на лавке, смотря в одну точку, яростно стирая кровь с рук салфетками, которые вскоре оказывались лежащими на полу. Кажется, мне что-то по этому поводу говорила уборщица, но мне было плевать на это, как и на то, что вся моя одежда была в кровавых пятнах.

«Ты хотела крови? Ты её и получила, Ника», – подумала я и засмеялась. Это был отчаянный, полный боли смех. На меня стали криво посматривать остальные посетители, но это не имело никакого значения.

А потом смех прекратился. Так же резко, как и начался. Я вновь впилась взглядом в одну точку и стала её гипнотизировать.

В какой-то момент сквозь гул в ушах я услышала своё имя.

– Ника? Вероника Горская?

Я подняла глаза и увидела отца Дмитрия и Егора – Меркулова Николая Сергеевича. Я виделась с ним пару раз, ещё до того, как узнала, что его сын мой истинный.

– Мы все так долго искали тебя, девочка, – шепчет он, и неожиданно для меня обнимает. Его рука стала успокаивающе гладить меня по волосам, и я вспомнила о маме. Она делала так в детстве, стараясь меня успокоить.

Как же давно всё это было…

Потом мужчина помог мне вымыть руки, умыться и более-менее привёл меня в божеский вид. Даже заставил меня надеть его пиджак, чтобы скрыть окровавленную одежду.

Когда появился врач, Николай Сергеевич поднялся с лавочки, где мы расположились, и я вслед за ним.

– Что с моим сыном?

– Не переживайте. Его жизнь вне опасности, – ответил доктор. Он ещё что-то говорит, но я уже не слышу. В моей голове вновь и вновь раздаются его первые слова. Его жизнь вне опасности! Облегчение накрывает меня с головой.