Одержимые наследники. Дамасский жасмин. Книга третья - стр. 44
Машина все неслась и неслась, рассекая темноту. За окном то и дело проносились какие- то маленькие населенные пункты. В окнах домов, пусть и скромных, небольших и непрезентабельных, горел свет… Все вели свою тихую, уютную, спокойную жизнь. У всех было свое место в этом мире… Кроме нее… Раздался чуть слышный, неприятный звук, что- то влетело в лобовое стекло. Юлианна дернулась, подняла глаза и увидела, как кривым пятном на поверхности расползлись размазанные на сильной скорости от ударной волны останки жирной стрекозы или еще какого- то большого насекомого. Поморщилась, отведя взгляд. Карим тоже нахмурился, тут же включил омыватель и дворники, стершие следы трупа насекомого на стекле… Почему- то Юлианне эта сцена показалась какой- то до отвратительности аллегоричной, чем- то напоминающей ее собственную жизнь…
– Как я умерла? – Спросила она, обхватив туловище руками.
Он быстрым взглядом скользнул по этой её позе. Как- то изучающе. В целом складывалось ощущение, что он все время её изучал…
– Вы утонули… Не захотели больше продолжать свое невыносимое существование с Макдиси, с берега заплыли глубоко, в заливе Пальмы. Было несколько свидетелей, они подтвердят, что Вы зашли в воду… Тело не найдут… Впрочем, через пару месяцев рыбаки поднимут на поверхность остатки Ваших вещей, на которых будет Ваше ДНК. Как- то так, если вкратце… Завтра, если хотите, озвучу детали, только оно Вам нужно? Думаю, нет…
Она все еще молчала… В голове не укладывалось… Еще вчера утром Шериф Макдиси заставлял снимать ему ботинки и делать минет, уверяя, что у нее нет никакого пути отступления от него. А сегодня, она ехала по кипрской трассе в неизвестность, с молодым сыном Васеля Увейдата… Мертвая для всего мира…
– Не грустите, все хорошее впереди… Не стоит цепляться за пустоту прошлого… В чем смысл?
Снова промолчала.
Наверное, он был прав… Что она, собственно, теряла? Что у нее было? Она сейчас не про бриллианты и дорогие вычурные, брендовые платья, которые ненавидела всей душой… Она поэтому- то и оставляла все это мнимое богатство с чистой совестью… Такие вещи никогда не приносили ей удовольствия… Все, что у нее было- это пустота. И женщина увозила ее с собой… Кто- то бы мог сказать, что она наглая, зарвавшаяся нахалка, не видящая в упор своего счастья, не ценящая сильных чувств, такого великого мужчины, да, пусть болезненных, пусть жестоких, но зато каких ярких, каких одержимых… Нравоучители бы настаивали, что любовь восточного человека такой и бывает- она, как пустыня, безжалостна, но невыносимо притягательна… Вот только Юлианна давно знала правду… И именно эта правда и съедала ее изнутри… Иногда ей казалось, что она со многим могла смириться, многое принять, но не то, что было на самом деле… Это ее и разъедало изнутри, как кислота…