Одержимость - стр. 25

– Это вы? Когда мне сказали, что какой-то мужчина спрашивал о моем состоянии, я никак не могла подумать, что увижу вас. Неужели вы пролетели через всю страну ради меня?

– На самом деле, после того, как мне позвонили из этой больницы и рассказали о вашем состоянии, я не мог усидеть на месте, – не глядя на ее изможденное лицо, проговорил я. – Но, надеюсь, теперь с вами все будет в порядке. Врачи говорят, вы идете на поправку. Главное – не надо нервничать и все близко к сердцу принимать. Ничто в этом мире недостойно ваших страданий!

Я умолк.

– Спасибо, – тихо отозвалась Владислава, и у нее на глазах при этом вдруг выступили слезы. Я испугался, заметив, что у нее участилось сердцебиение (судя по показаниям одного из тех приборов, которые бывают только в отделении реанимации). Потом она немного успокоилась, а я собрался уходить и спросил на прощанье:

– Вы вернетесь в наш «маленький Париж», когда поправитесь?

Она ничего не сказала в ответ, только слегка качнула головой, улыбаясь при этом…

На другой день я покинул столицу и ночью отправился в обратный путь, возвращаясь в тот городок, который годом ранее стал моим временным пристанищем.

Конец первой части

Прошло два месяца. Стояла теплая зима, когда дожди чередовались со снегами. О Владиславе не было никаких известий. Я не знал, выписали ее из московской больницы или нет, и где она теперь. Но, по крайней мере, в нашем городке я ее не встречал и начинал уже забывать о вышеописанных событиях.

Однажды мне нездоровилось, – заразился от студентов или простудился, доподлинно неизвестно, но мое состояние было таким, что пришлось идти за больничным листом. В последующие дни я почти не выходил из своей квартиры и лечился как таблетками, так и народными средствами.

Дом, где я жил, был панельного типа, советской постройки, а квартира, которую нанимал как арендатор, была однокомнатной, но довольно просторной; в ней имелась гостиная, что одновременно служила мне спальней, небольшая кухня, санузел и прихожая. В гостиной многое осталось еще с советских времен: диван, который раскладывался и собирался, ковер под ногами, мебель, даже телевизор без пульта управления, – на всем можно было поставить знак качества и слова «сделано в СССР».

В то утро я встал с постели поздно, уже в десятом часу, – сначала сделал физ. зарядку, потом на кухне приготовил себе завтрак, а, утолив голод, вернулся в гостиную, где снова лег на диван, под одеяло, – легкое недомогание и сильный озноб заставили меня укутаться теплее. Я лежал и смотрел телевизор, где шла какая-то утренняя передача на одном из федеральных каналов, – картинка шла, но я ничего не слышал, и мне совсем не хотелось вставать и прибавлять звук (тем более что и без слов было понятно почти все!). Так продолжалось некоторое время, потом вдруг ожил мой мобильный телефон. Меня редко, кто тревожил звонками, а потому я не торопился подниматься из-под одеяла, – в надежде, что вскоре мне перестанут докучать. Однако, поскольку звонивший не унимался, я все-таки встал и подошел к тому месту, где лежал телефон. Номер был скрыт, и я удивился, когда, поднеся к уху, услышал в своем мобильном незнакомый женский голос, назвавший меня по имени и отчеству.