Одержимость - стр. 32

– Так что у нас на ужин? – чуть хрипловато спросил и откашлялся.

– Сделав ревизию в твоём холодильнике, и с трудом уложившись в ту мелочь которую ты мне оставил, я смогла приготовить суп «Вишисуаз» и "Жюльен".

Он поперхнулся дымом.

– Чего?

– Французская кухня. Кстати, ты всегда на еду реагируешь эрекцией?

Никитин заказал себе порцию виски, игнорируя мой вопрос, а скорей всего, чтобы потянуть время.

– Потанцуй со мной, Никитин

– Нет, я работаю. Но ты можешь потанцевать сама. Никто не запрещает.

– Значит самой можно, а с Женей нет?

Лёша резко поставил бокал на стол.

– Маша… нам нужно серьёзно поговорить.

– Насчёт Жени? – я улыбнулась и теперь нагло поставила босую ногу ему на колено. Он не сбросил, просто посмотрел мне в глаза:

– Насчёт всего.

Я знала, что он мне скажет. Даже знала каким тоном. Я начинаю проигрывать. А проигрывать я не люблю и не умею. Нужно делать резкий разворот в отношениях. Точнее эти отношения должны стать таковыми. Делай свой ход Никитин. А потом я поставлю тебе шах, до следующего хода. Клуб закрылся ровно через час. Мы шли к машине Лёши. Он молчал. Готовился внутренне. Наверняка, вместе с Оленькой придумывали, как от меня избавиться покрасивее. Итак… поехали…

– Черт, – я всхлипнула и упала на одно колено. Никитин тут же оказался рядом и помог подняться.

– Все в порядке?

– Да… нет, я ногу подвернула. Болит. Сильно.

На глазах слезы. Никитин приподнял меня за талию и донёс до машины, усадил на переднее сидение и склонился над моей ногой, ощупывая щиколотку.

– Больно? – спросил он, надавливая на косточку, трогая ступню, пальцы… О боже… Это так возбуждающе.

– Очень, – ответила я, чувствуя острые покалывания внизу живота, искры, пробегающие вдоль позвоночника. Уровень эндорфинов в крови тут же увеличился. Прикосновения его пальцев – это как удары электрошоком, притом по самым чувствительным местам. Вторая рука поддерживала мою ногу под колено.

– Просто ушиб. Ничего серьёзного, – констатировал он и поднял голову все ещё сидя передо мной на корточках. Вдруг его брови сошлись на переносице:

– Нет никакого ушиба, да?

Я, молча, склонила голову на бок и, не отрываясь, смотрела ему в глаза.

– Нет ушиба, Лёша. Я хотела, чтобы ты ко мне прикоснулся.

Он резко выдохнул.

– Маша, завтра я получаю твой паспорт. После этого мы определяем тебя в школу интернат. Я думаю это самое лучшее, что я могу сделать для тебя. Начнёшь новую жизнь. Нормальную. Как у всех. Я буду тебя навещать, обещаю. Ты даже сможешь приезжать ко мне на выходные.

– Ногу отпусти, – тихо попросила я.

– Что?

– Ногу отпусти, я сказала.