Одержимость мажора - стр. 11
– Чего ты насупилась? – продолжая нервировать меня своим темным взглядом, спрашивает Халид. – Хочешь есть? Или в туалет?
– Закажешь доставку из ресторана, если хочу? – язвлю я, пытаясь скрыть смущение. Что делать, если я действительно захочу писать? Тут же одно небольшое пространство! А если он захочет? Фи! Даже думать об этом не хочу!
– Чего ты задергалась? Я просто спросил, – осекает меня этот грубиян, глядя с неприязненным выражением и этим вечным превосходством, которое меня бесит.
– Задергаешься тут, – недовольно бурчу под нос, потирая лодыжку.
– Болит? – сразу обращает внимание на этот жест Халид.
– Не твое дело!
– Хватит грубить! – пугая меня, вцепляется он в мой локоть, подтягивая к себе и буравя своими чернющими глазами. – Нормально разговаривать не можешь? Неизвестно, сколько нам тут еще сидеть. Я не собираюсь терпеть твои выходки.
– Так и не терпи, – выдергиваю я руку из его крепко стиснутых пальцев, потирая уже ее. – Можешь отойти на расстояние и сидеть в другом месте, – предлагаю, в самом деле желая, чтобы он отошел. Его присутствие нервирует, давит. Лучше мне остаться одной.
– Перестань, – практически по слогам проговаривает Мирзоев, – не усложняй всё. На лучше поешь, может, чуть подобреешь, – достав из рюкзака злаковый батончик, протягивает его мне.
И я бы отказалась, фыркнула и отвернулась от предложенного лакомства, но мой желудок слишком громко дает о себе знать, выдавая меня с головой. Утробное урчание проносится по пещере.
– А ты сам? У тебя есть еще? – интересуюсь из вежливости. Не хочу оставлять его голодным, съедать последние припасы. Кто знает, насколько мы тут застряли. Да и вдруг попрекать будет, я прекрасно знаю, как ревностно он относится к своим вещам.
– У меня их несколько, еще вода, – достает он второй батончик, а также бутылку минеральной воды.
Начинаем тихо пережевывать пищу, шелестя фантиками, в тишине пещеры отчетливо слышен каждый звук. Где-то капает вода. И я понимаю, что, если захочу в туалет и пойду в укромное местечко, точно так же будет всё слышно. Засада. Нарочно не придумаешь. Может, не пить? Так я продержусь дольше.
Как назло, Мирзоев, выпив порцию воды, протягивает мне бутылку.
Так странно. Он преследовал меня своими взглядами, я всячески его избегала, дурацкие споры из-за его драгоценной рубашки, и вот мы сидим вместе на каменном полу, делим еду и питье. То, что должно объединять, наоборот, увеличивает между нами пропасть. Почему? Да потому что я отчаянно хочу избавиться от его присутствия рядом. Физически не хочу с ним находиться в одном помещении. Он странный. Непохожий на других. Обращает внимание на такие вещи, до которых другим нет дела.