Одарённая - стр. 38

Подпрыгнув, она пнула принца ногой в грудь. Он упал на землю, и она бросилась на него, ударила в лицо раз, два, три раза и коленом в бок, прежде чем ему удалось сбросить ее с себя. Словно тигрица, Катса бросилась на него опять, но, когда попыталась схватить его за руки, он бросил ее на пол и прижал своим телом. Поджав ноги, она скинула его с себя, и вот они снова на ногах, приседают, кружатся, бьют друг друга руками и ногами. Она ударила его ногой в живот и бросилась вперед, и они снова оказались на полу.

Катса не смогла бы сказать, сколько они уже так боролись, когда вдруг поняла, что он смеется. И она понимала его радость, понимала в полной мере. Она еще никогда так не дралась, никогда у нее не было такого противника. Она нападала быстрее, намного быстрее, но он был сильнее физически и словно предчувствовал каждый ее поворот и удар. Она никогда еще не встречала воина, который умел бы так быстро защищаться. Ей приходилось вспоминать движения, которые она учила еще ребенком, использовать удары, которые лишь мечтала когда-нибудь опробовать в бою. Это была забава, игра. Когда он скрутил ей руки за спиной, схватил за волосы и вжал лицом в грязь, она поняла, что тоже смеется.

– Сдавайся, – сказал он.

– Никогда!

Она пнула его ногой и освободилась из захвата, потом ударила локтем в лицо, а когда он отпрыгнул, налетела вихрем и повалила на землю. Скрутив принцу руки за спиной точно так же, как он за мгновение до того, Катса ткнула его лицом в грязь.

– Сдавайся сам, – сказала она, упершись ему коленом в позвоночник. – Ты побежден.

– Я не побежден, и ты это знаешь. Чтобы меня победить, придется переломать мне руки и ноги.

– Я так и сделаю, – ответила она, – если ты не сдашься.

В ее голосе звучала улыбка.

– Катса, – рассмеялся он, – леди Катса. Я сдаюсь, но при одном условии.

– Что же это за условие?

– Прошу тебя, – сказал он, – пожалуйста, скажи, что с моим дедушкой.

К смеху в его голосе примешивалось что-то такое, что у Катсы защемило сердце. У нее не было дедушки. Но быть может, он был этому лионидцу так же дорог, как Олл, или Хильда, или Раффин дороги ей.

– Катса, – сказал он сквозь грязь, – умоляю, поверь мне, как я поверил тебе.

Помедлив мгновение, она отпустила его руки, соскользнула на землю и села в грязь рядом. Задумчиво опершись подбородком на руку, она внимательно на него посмотрела.

– Почему ты мне доверяешь? – спросила она. – Ведь я оставила тебя без сознания в замке Мергона.

Со стоном он перевернулся и сел, потирая плечо.

– Потому что в тот день я очнулся. Ты могла бы убить меня, но не убила. – Он поморщился, дотронувшись до скулы. – У тебя кровь.