Очертя голову - стр. 8

– А ты его любишь?

– Пашу? Конечно...

– Прозвучало не очень убедительно.

– Ну и зря ты так думаешь, – ответила я будто не ей, а кудрявому пенному слонёнку в бездонной синеве над нами. – Паша умный. Цельный. Я ему очень благодарна. И мама...

– Ну да, я слышала историю про великого спасателя. Чип и Дейл спешат на помощь...

– Это тебе тут кажется, что всё так просто, а когда угрожают коллекторы, то шутить не хочется, – надулась я.

– А замуж?

– Что, замуж? – не поняла я, поддерживаемая морем на поверхности совершенно безусильно.

– Замуж за него хочешь?

Я задумалась. Не люблю неудобные вопросы. Зачем спрашивать, если уже всё решено? На самом деле, понятия не имею, как я справлюсь с этой жизнью сама, и нужна ли я кому-то, кроме Паши. Ему нужна, это я точно знаю. А любовь иногда бывает меньше благодарности. Я где-то читала, что энергия благодарности — самая качественная. По-моему, это хорошая основа для совместной жизни. И мама так говорит.

– За ним я, как за каменной стеной, – ответила я уверенно.

– Главное, чтобы не в башне и без решёток на окнах, – рассмеялась Даха. – А то явится рыцарь в синих шортиках или принц на белой яхте, а ты уже окольцована.

Я смутилась.

– И ничуть не рыцарь! Подумаешь, шортики... Ну и что, что красивый... Мало ли их, Аполлонов!

– Таких? – хмыкнула Даха. – Если честно, таких не встречала.

«Я тоже», – подумала я, но ничего не сказала.

На чужих невест вообще так смотреть неприлично! А преследовать их аж из Сан-Ремо, тем более! – сказал маминым тоном внутренний голос.

Я вспыхнула, словно свеча от бикфордова шнура, и нырнула под воду, чтобы охладиться.

Это случайность! Это случайность! Это случайность и ничего более...

3. 3

Мимо нас с Дахой проплыл на катере полуголый мускулистый спасатель с завязанными в хвост светлыми волосами. Мужчина посмотрел так откровенно на наши груди, выставленные из моря под солнце, что я тут же перевернулась на живот и смущённо спрятала округлости.

– Бонжур, демуазель! – весело крикнул он нам. – Не заплывайте далеко!

Даха ответила, я покраснела, поняв, что он пялится именно на меня. Когда спасатель уплыл подальше, я спросила:

– Слушай, они все в Европе так смотрят или что-то не то с моим купальником? – и снова покраснела.

– О-ля-ля, ты так мило стесняешься! Просто ни одна француженка не станет опускать глазки и краснеть. Отчего ж не попялиться на диковинку из прошлого века с красивой грудью? И, кстати, купальник у тебя весьма эротик, – на французский манер со смехом ответила подруга.

За то время, что Даха живёт в Париже, она заметно изменилась. Словно её сбрызнули французским флёром, отшлифовали европейской раскованностью и нашпиговали целой кучей типичных гримасочек, восклицаний и забавных надуваний щёк. Не в смысле наносной гордости, а в смысле обычного «пуффф» в том случае, когда русский задумается или скажет глубокомысленное «э-э-э». «Пуффф» у французов существует на все случаи жизни и выглядит очень симпатичным.