Очерки Русско-японской войны, 1904 г. Записки: Ноябрь 1916 г. – ноябрь 1920 г. - стр. 41
О замеченных у неприятеля переменах генерал Любавин тотчас же донес генералу Ренненкампфу. Так как по видимым отсюда разрывам посылаемых генералом Ренненкампфом японцам шрапнелей видно было, что все усилия его артиллерии нащупать батареи противника оставались тщетными, генерал Любавин приказал мне нанести кроки неприятельских позиций с обозначением расположения видимых отсюда орудий и доставить их генералу Ренненкампфу, дабы по ним могла ориентироваться его артиллерия.
Взяв двух казаков, я пополз на высокую, выдающуюся мысом в реку скалистую сопку, откуда особенно хорошо должен был быть виден противоположный, занятый японцами берег реки. Оставаясь второй день в тылу неприятеля, им совсем не тревожимые, мы настолько освоились с этим положением, что подчас забывали всякую осторожность. Желая скорее достигнуть вершины сопки, мы шли по вьющейся по самому гребню кряжа горной тропинке, нисколько не скрываясь, совсем забыв, что находимся на расстоянии ружейного выстрела от японцев. Наше нахальство не замедлило быть наказанным; выцелив нас хорошенько, несколько японцев дают залп… Я слышу близко, над самым ухом, зловещий свист, точно рассекли воздух бичом, и идущий со мною рядом казак, вскрикнув, хватается за щеку и сразу приседает. Я также бросаюсь ничком на землю.
– Что, брат, ранен? – осведомляюсь я.
Тот отымает от лица руку, крови нет; но через всю щеку идет кровяно-красный рубец…
– Пустяки, контузило; дешево отделался, – утешаю я, и, наученные хорошим уроком, мы подымаемся далее уже осторожно; скрываясь за кустами, местами ползком.
Вот и вершина горы. Укрывшись в кустах, лежа на земле, я смотрю в бинокль. На ясной синеве неба резко выделяется зубчатый гребень занятого японцами хребта; как на ладони видны на склоне неприятельские орудия и ниже их отъехавшие передки. У подошвы хребта, в долине маленькой речки, впадающей в Тайдзихэ и протекающей через деревню Бенсиху, видны расположившиеся на берегу две роты – это резервы. Я быстро заношу кроки. Один из казаков просит у меня бинокль и, пока я рисую, наблюдает за японцами.
– Ваше высокоблагородие, глядите – вон там на сопке много их видно, – указывает он на резко выделяющуюся острую сопку Лаутхалаза, командующую над всею окружающей местностью.
Я беру бинокль и смотрю в указанном направлении: от острого шпиля сопки потянулся на запад пологий гребень с вьющейся по нему дорогой, ведущей зигзагами на вершину горы. Черной змейкой вытянулась по дороге, подымаясь в гору, колонна японцев – за дальностью расстояния трудно определить, сколько их здесь, – я думаю, не менее батальона…