Очерки по истории Смуты в Московском государстве XVI— XVII вв. Опыт изучения общественного строя и сословных отношений в Смутное время - стр. 2

«Замосковными» они были со стороны южного и юго-западного рубежей Московского государства, от которых Москва была их военным прикрытием. Этим городам, представлявшим собой стариннейший центр государства, противополагали позднее покоренные земли Великого Новгорода, «волости все Новгородские земли». Собственно Новгород с пригородами и пятинами и Псков с его пригородами считали за особый район, называя эти места «городами от Немецкой украйны». Северные Новгородские земли, лежавшие по берегам Белого моря, Онеге, Северной Двине и далее до Урала, называли общим именем Поморья или поморских городов. К ним часто причисляли Вятку, затем Пермь Великую, значение которой стало значительно расти с открытием новых путей за «Камень», в завоеванное Сибирское царство. Это были главнейшие части московского севера, собственно великое княжество Московское и земли Великого Новгорода. На юг от центральных городов различали также несколько особых округов. Царства Казанское и Астраханское в Среднем и Нижнем Поволжье слыли под общим названием Низа или понизовых городов. Рязанское княжество сохранило свою особность, и его старые города вместе с новыми пограничными поселками так и назывались рязанскими городами. На западе они соприкасались с городами украинными и «польскими», стоявшими на границах «дикого поля», на «Польской украйне». Еще далее на запад, за Окой в ее верхнем течении, лежала группа городов заоцких, в которую входили мелкие удельные центры, бывшие когда-то предметом спора между Москвой и Литвой. Другие части этой спорной территории, лежавшие по верховьям Днепра и Западной Двины, назывались «городами от Литовской украйны». Эти группы городов составляли первый южный пояс, окружавший Москву. За ним к концу XVI века образовался второй пояс, состоявший из давно приобретенных северских городов, далее на восток – из вновь занятого Поля, на котором строились город за городом именно в конце XVI века, и, наконец, донских казачьих городков; основание последним полагала свободная предприимчивость казаков, а не усмотрение московских воевод, и потому с московской точки зрения эти городки были уже за пределами государства. По этой причине сношения с ними вело тогдашнее ведомство иностранных дел – Посольский приказ.

Все названные области постоянно упоминаются в разрядных росписях и иных документах XVI–XVII веков как общепринятое деление страны. Было бы, разумеется, большой ошибкой придавать этому делению определенность и устойчивость существующих в наше время административных разграничений; однако этим делением можно пользоваться с большим удобством для того, чтобы дать некоторое понятие об особенностях общественного устройства и быта в разных частях Московского государства. Сколь ни мало совершенна предлагаемая здесь читателю попытка характеристики вышеназванных земель, составлявших территорию Московского государства, она все-таки казалась автору необходимой для целей его дальнейшего изложения.