Размер шрифта
-
+

Очерки из истории канонического права XI–XII вв.: Ансельм Луккский, Феодор Вальсамон, Нерсес Лампронский - стр. 2

Ансельм Луккский – крупнейший канонист Римской Церкви в эпоху Григория VII – занимает в монографии центральное место, так как именно он оказал определяющее влияние на развитие канонического права на латинском Западе в эпоху крестовых походов и заложил правовые основы папской теократической системы. Исследование рукописной традиции «Собрания канонов» Ансельма Луккского позволяет сделать ряд важных выводов, касающихся эволюции памятника в последующие после смерти Ансельма десятилетия.

Феодор Вальсамон – византийский канонист XII в., и Нерсес Лампронский – армянский канонист этого же времени рассматриваются нами в контексте противопоставления экклезиологии Ансельма Луккского канонической традиции Восточных Церквей. Изучение правовых воззрений Вальсамона и Нерсеса требует отдельного исследования, которое предполагает необходимость обращения к рукописной традиции их текстов, к описанию исторического контекста их деятельности и творчества. Мы сознательно воздержались от решения подобной задачи в рамках настоящей монографии и ограничились рассмотрением лишь некоторых идей Вальсамона и Нерсеса, имеющих отношение к проблеме «симфонии» и границ Церкви. Понимание этих идей позволяет более отчетливо и внятно осознать меру радикализма экклезиологии Ансельма Луккского.

* * *

Борьба за инвеституру, представлявшая собой масштабное вооруженное противостояние Римской Церкви в лице ее законного предстоятеля папы Григория VII, и Священной Римской империи в лице ее коронованного императора Генриха IV, стала ключевым моментом последующей истории Западной Церкви и Западной Европы. Эта борьба, являвшаяся следствием политического столкновения двух различных принципов существования земной Церкви – принципов церковной свободы и цезарепапизма, – знаменует собой начало совершенно новой эпохи в истории западного христианства. Кровопролитная борьба между папой и императором вспыхнула после того, как Римский архиерей потребовал у императорской власти на Западе возвращения исконных прав и прерогатив, принадлежащих епископской иерархии в соответствии с заповедями самого Евангелия. Отказавшийся удовлетворить это требование император обрек свою империю на многовековое противостояние с Папством, которое, принимая в последующие века форму борьбы между гвельфами и гибеллинами, наложило неизгладимый отпечаток на всю итальянскую и немецкую историю. Вместе с тем, это противостояние вошло в анналы европейской культуры, будучи переосмыслено и воспето гением Данте и Шекспира. Драматическая борьба между Папством и Империей влияла на сознание мыслящих христиан Западной Европы даже спустя много веков после ее окончания. Для представителей католической историографии XIX столетия К. Гефеле, П. Баттифоля, А. Аркиллера эта борьба привела Западную Церковь к юридической свободе и политической независимости от феодального Левиафана, олицетворяемого Священной Римской империей. Достоинство Церкви как Невесты Христовой было спасено жертвенным трудом ее верных чад, и вознесено на пьедестал средневековой универсальной иерархии. Подобная восторженная характеристика григорианской реформы во многом проистекала из агиографических источников, происхождение которых было связано с поэтическим творчеством современников борьбы за инвеституру – Доницоне и Рангерия Луккского. Для сторонников протестантской историографии, в то же время, указанная борьба представлялась зловещим проявлением папацезаризма – претензии Римских епископов на светскую власть достигли своего гротескного проявления в фигуре Бонифация VIII и были навеки похоронены проповедью Мартина Лютера. Характеризуя историографию, представители которой критиковали папацезаризм, необходимо учитывать, что эта критика детища григорианской реформы родилась не на пустом месте. Еще в начале XIV столетия современники папы Бонифация VIII нещадно бичевали непримиримого Римского архиерея, отвергая в его лице то теократическое учение, основы которого были заложены в XI в. Григорием VII и его единомышленниками. В частности, Данте Алигьери, поместивший Бонифация VIII в один из кругов Ада, вложил в уста апостола Петра такие слова:

Страница 2