Очень странный факультет - стр. 51
Неизвестно каким чудом, но мне удалось оторвать кота от петуха и отшвырнуть прочь.
Нимурн отчаянно заорал, словно я кусок мяса у него из пасти вырвала.
Я же преградила кошаку путь к несчастной птице, так отчаянно распластавшей крылья по земле.
Петуху досталось.
Кажется, крыло было сломано.
— Стефаниус, — прошептала я. — Как-то плохо ваша охранная магия работает, раз петух сюда пробрался… Никто, говорите, кроме людей?
Шикнув на кота, я прогнала его подальше, но тот не спешил уходить — будто гиена, ходил поодаль, наблюдая за мной.
Либо ждал, когда петух сам сдохнет, а ему достанется тушка.
Я с трудом подняла несчастную птицу с земли. Тяжеленный.
Каким таким магическим комбикормом Зелень его только откармливала, ума не приложу.
Не без труда занесла в лачугу, попыталась положить около очага.
— И что мне с тобой делать? — произнесла я. — Разумно, конечно, было бы пустить в суп… Перья закопать, и дело с концом. Зелень даже не узнает, куда ты сгинул. И нимурну тогда ничего не будет…
В глазах петуха мелькнул ужас. Клянусь, как у человека. Они даже расширились.
— Если же я принесу тебя завтра к ней на занятия, — продолжала рассуждать я, — и расскажу, что нашла потерянное животное, быть может, она не станет вдаваться в подробности. Мало ли где ты мог крылья себе сломать? Ведь правда? Опять же, Зелень сама, скорее всего, тебя в суп отправит. Козу же собиралась, раз она молока не дает.
— Ко-ко-о-ко-ко…
— Да-да, повозмущайся, — согласилась я и все же погладила птицу по крыльям. — Жизнь кур незавидная, если что — сразу в суп. Твоя судьба, похоже, и без меня определена.
И все же мне точно не хотелось наблюдать за тем, как кот расправится с петухом и перекусит им в счет несостоявшегося ужина.
Я опять возвела глаза к небу.
— Не учеба, а зоопарк какой-то. Кот, коза, петух — осталось завести собачку, гитару и пойти в бременские музыканты, — адресовала я полной луне, которая как раз решила спрятаться за тучи.
Последний краешек месяца блеснул и погас за плотным облаком.
Я тихо вздохнула и опять закашлялась.
Простуда никуда не исчезала, а перспектива куриного бульона была бы очень кстати.
Внезапно петух встрепенулся. Закричал, будто от сильнейшей боли.
Его выгнуло, крылья раскрылись, а перья стали втягиваться в руки.
Птичье тело росло на глазах, изменяясь, обретая массу и получая человеческие черты…
От испуга я отскочила подальше, потому что такого поворота точно не ожидала.
Словно терминатор из фильма, посреди моей лачужки лежал голый мужик.
— Мамочки… — пролепетала я.
— Да, какая я тебе мамочка, кинь в меня покрывалом, — послужило мне ответом.