Очень наивные истории - стр. 12
А далеко внизу расстилался город, где день передал право ночи, закрепив сей обмен сотнями отпечатков звёзд на небосводе…
Я рисую крылья бабочек
Дорогая Аня! Прости, что так долго не писал тебе.
Прежде, чем я начну эту историю, я должен кое в чём признаться: вначале тебя здесь не было. Были другие люди, их диалоги и воспоминания. Не было той боли, что сейчас сжимает твоё сердце, не даёт дышать, заставляет плакать снова и снова. Не было живых чувств, которые накрывают тебя раскалённой лавой, обжигают, уносят куда-то далеко от реальности.
Но вот ты здесь. А значит, я могу рассказать настоящую историю. Понимаешь? Историю, где всё живое, настоящее. Где веришь каждой детали, каждому шевелению листочка.
Закрой глаза. Наше путешествие начинается.
Ты идёшь по лесу, а вокруг струится мягкий предрассветный сумрак. Уютная дымка течёт сквозь пальцы, оставляя на руках аромат влажной травы и восходящего солнца. Ты идёшь по лесу, то и дело цепляя юбкой ветви поваленных деревьев. Трава щекочет босые ноги, мнётся, порой обдавая пальцы влажными каплями росы.
Ты впервые видишь этот лес, этот смолистый островок незнакомой тебе жизни. Но кажется, что когда-то давно, возможно, ещё в детстве, ты была здесь. Словно не чувствуешь, а вспоминаешь ароматы крапивы и полыни. Ты готова поклясться, что если дотронешься до шершавой коры берёзы, то сможешь рассказать, где находится каждая трещинка. Сможешь по памяти пересчитать веточки, молодые зелёные листочки. Только бы подойти ближе. Только бы дотронуться…
Видишь поваленную ветром берёзу? Она ведь так похожа на тебя, Ань. Мощная корневая система, множество всё ещё зелёных листьев. Смотри, какой толстый ствол. Она могла расти десятки лет, но буря почему-то выбрала именно её. Приложи руку к коре. Чувствуешь, как между пальцев побежали искорки? Это её энергия, которую она готова дарить даже сейчас, когда, казалось бы, всё потеряно.
Но я обещал тебе историю. Она и впрямь началась не с тебя. Она началась с девочки. С девочки, что плакала, спрятав лицо в ладонях. Подойди ближе. Слышишь, что она говорит? Ей страшно. Внутри неё жило спрятанное воспоминание, которое вдруг вырвалось на поверхность, заставило девочку потерять связь с настоящим и нырнуть так глубоко, что уже не было понятно, где тьма, а где спасительный свет. Она лежала там, на самом дне омута памяти, и смотрела, как мимо проплывает её жизнь.
А я сидел рядом, незримо обнимал и слушал. И в какой-то момент я понял, что в моих руках трепещет душа. Такая хрупкая, маленькая душа. Бабочка, Ань. На моих ладонях были четыре крыла, переливающиеся всеми цветами радуги. И когда солнце неожиданно залило комнату, когда пылинки закружились в медленном танце, бабочка отряхнула слезинки с крыльев и села на плечо девочки.