Очень Крайний Север. Восхождение - стр. 25
Дойдя до палатки, Григорич аккуратно положил пса на землю, вытер ему нос, налил в миску воды и подсунул под морду. Почуяв воду, Буран несколько раз лизнул, но потом убрал голову и закрыл глаза.
– Как он? – поинтересовался Славка, когда они с Игорем подошли.
– Хреново… – Григорич сидел на бревне напротив Бурана и курил.
– Может, мы его это… в палатку сегодня?
– Обойдётся – пусть здесь отходит… если отойдёт… Или уже совсем отойдёт, – Золевский бросил в костёр папиросу, поднялся и открыл банку рыбных консервов в томате.
– Опять ты ему гадость! – возмутился Славка.
– Н-не ори! – осадил его Григорич. – Любит он эти консервы. Любит.
Пёс не сдох и к утру оклемался. Он выпил всю воду, съел консервы и даже поел немного макарон. Когда мужики поднялись, он встретил их в любимой позе возле потухшего костра: морда на передних лапах, уши торчком.
Золевский смотрел на него, а потом дрогнувшим голосом в сердцах произнёс:
– Лучше бы ты с-сдох вчера… За-зараза.
Буран виновато присвистнул и постучал хвостом.
В тот день он от костра не отошёл ни на шаг. И в следующий. И даже когда космогеологи затеяли пробурить на вершине бугра скважину в мерзлоте и надрывно выли мотобуром почти три часа, он только отошёл немного дальше и снова лёг, всем видом показывая, никуда больше не двинется. Хватит. Нагулялся.
***
На шестой день с утра ждали вертолёта, был уже обед, но ни один пролетающий борт не обращал внимания на четырёх экологов с собакой.
Они лежали на накидке, раздевшись по пояс – ветерок отгонял от них комаров – и грелись в скупых лучах северного летнего солнца. Буран пристроился в ногах у хозяина. За пару дней он оклемался, но всё равно от палатки отходил не дальше чем на десять метров, да и то только в туалет.
Время шло, вертолёта не было.
Самое гадкое – вот так ждать! Хорошо, если погода приличная. Можно и палатку снять, и печку затушить. А если дождь и снег?
– Всегда так ждать приходится? – вяло, не открывая глаз, поинтересовался Юрка.
– Когда как… – Вокарчук поднялся и окинул взглядом небо. – Они капризные, вертолётчики эти…. Тебе Ярослав Палыч не рассказывал, как мы общались с ними на Чучу-Яхе?
– Не рассказывал, – Славка приподнялся на локте, достал сигарету и подкурил. – Это когда было-то? Год назад, что ли? Мы на точку прилетели – я её два дня по снимкам выбирал – командир так же отказался садиться, куда я показал. Сказал, берёза высокая – за лопасти боится. И посадил прямо в болото. Чуть не в няшу! – Славка затянулся и выдохнул. – Потом задолбались вещи таскать на гриву. Метров двести по болоту. Хорошо, вещей было меньше. Я напоследок ему сказал: вырублю берёзу к херам и построю ему вертодром, гаду! Сколько дней там жили, ходил с утра – строил площадку. Вырубил всю берёзу под корень, поросль сжёг… – Славка сделал ещё несколько затяжек, затушил сигарету и выкинул её в лужу. – Я ему даже крест выложил…