Очень древнее зло - стр. 40
– Лучше вообще не помирать, – заметила островитянка, щурясь. – Идти надо…
– Надо, – Яра изо всех сил дернула юбку. И та затрещала.
– Что ты…
– Сними. Тебе же легче будет. Заодно ноги замотаем. Будет не хуже твоих туфелек!
– Нет, – Летиция вцепилась в юбки, почему-то сама мысль о том, чтобы расстаться с ними ужасала. – Ты… ты…
– Там завязки, – подсказала Ариция. – И мои тоже… поможешь?
Мудрослава кивнула.
– Неудобно так, должно быть, – заметила она, ныряя в ворох кружевных юбок. – Ходить. И вообще… не тяжело?
– Да… как сказать. Привыкнуть надо, – Ариция стояла спокойно и глядела на сестру с насмешкою, чего стерпеть было вовсе невозможно.
– Снимай, – решилась Летиция и зажмурилась от ужаса. А потом ужас прошел. И… и вправду, кто их тут увидит? Тени прошлого? Мертвецы? Нежить? Нежити, коли жрать полезет, все равно будет, сколько на Летиции юбок.
– Вот с фижмами если, так проще, – продолжала делиться сестрица. – Там только рубашка исподняя, рубашка нижняя, которая под фижмы. Сами они. Потом юбка поверх, нижнее платье и верхнее.
– И вправду, удивительная простота! – раздался голос рыжей откуда-то из-под юбок.
– Не скажи… если по дворцовому этикету, то для торжественного выхода нужна дюжина юбок под платье… а тут только…
Ткань затрещала.
Вот ведь! там же завязки есть. И пуговички. Перламутровые…
– Все равно жуть, – Яра вынырнула из-под подола. А юбки упали на пыльную тропу. Две. Третью трогать не стала. – Хотя, конечно, наше придворное платье тоже… там юбок не надо.
– Ага, всего-то пара рубах… и ткани такие, что от золотого шитья не гнутся. А наверх меха… или душегрея. Маменькино платье венчальное я как-то примерила, так едва устояла-то! – Мудрослава тоже с юбками справилась. – Их бы укоротить… особенно это вот.
Тафта повисла печальными складками. Она и запылилась, и кружево оторвалось слегка. А главное, что ткани оказалось как-то слишком уж много.
– Или подвязать?
– Обрезать?
– А у нас нет такого, чтоб наряд… просто платье. С вышивкою, – поделилась Брунгильда. – Обязательно, чтоб сама девка и расшивала, ну, чтобы все видели, какая она мастерица.
Летиция вздохнула, признав себе, что, будь в Ладхеме подобные порядки, ей пришлось бы сложно. Вышивать, конечно, она умела, но вот не настолько, чтобы себя мастерицею считать.
– А отец там или родня дарит нитки, бусины всякие. Каменья.
Яра, усевшись на обочине дороги, раздирала юбки на длинные полосы. Ткань трещала и расходилась. Солнце стояло еще высоко, а душу грызла тоска. Летиция даже не сразу поняла, что за она.
Она закрыла глаза.
Сделала вдох.