Очень древнее зло - стр. 26

Светозарный стиснул рукоять меча и нахмурился паче прежнего. Думать о смерти даже ему было неприятно. И Ричард вполне понимал его.

– Братья придут. Чтобы защитить людей. И… продолжить дело. Тьма и вправду со временем рассеется.

Хорошо.

То есть, рыцари – это хорошо… смешно, еще недавно они полагали Ричарда злом. Да и сам Ричард не относил Орден к числу света, но сейчас мысль о том, что хоть кто-то будет знать правду, грела душу.

Вот только…

– Возможно… – Ричард замялся, поскольку одно дело думать, а другое говорить о подобном вслух. – Возможно… она и вправду развеялась бы со временем. Если бы город оставили в покое.

Светозарный кивнул.

– Если тьма вырвется, ордена не хватит, чтобы совладать с нею. Это я понимаю.

Не только он.

Ричард вздохнул.

– Я виноват, – сказал он.

– И не только ты. Я тоже… – Светозарный приложил ладонь к глазам. – В хрониках Ордена много есть о чернокнижниках. И чернокнижии. Когда-то мы славились тем, что умели находить… проклятых. И изобличать их. Правда, сейчас поговаривают, что не было нужды в том изобличении. И что не так уж часто встречались чернокнижники, как горели костры. И что порой и Орден, и Храм был предвзят… не важно. Главное, что я-то должен был понять. Сразу.

– И много ты чернокнижников встречал?

– Я? Ни одного, – признался Артан. – Но меня ведь учили…

– И меня учили. Но выходит, одной учебы не достаточно.

– Именно. Остается лишь надеяться, что они еще живы.

– Живы, – подтвердил Ричард. – Иначе… сказали бы. И мне кажется, что они останутся живыми. Она их оставит.

– Хозяйка города?

– Хозяйка… – звучало вполне логично. – Именно. Хозяйка… ей нужны не они. Или не только они. Я.

– И ты придешь.

– Приду.

– Тогда стоит отдохнуть, – Артан погладил меч. – Мне не хочется с ним расставаться. Вот совершенно. И с короной. Я даже спал в ней. Нисколько не мешает.

Ричард хмыкнул. Было странно думать, что эта вот железяка немалого веса и не мешала. Он посмотрел на корону. Нет. Ничуть не изменилась. Железо. Ржавчина. И темные потеки патины, покрывающие металл. Ни тени величия и благородства.

Хотя… это скорее уж у него превратные представления о величии с благородством вкупе.

А море меняло цвет.

Незаметно, исподволь, как это бывает со стихией и вправду могучей. И бледная бирюза волн наливалась цветом. Да и сами они касались бортов уже не игриво, ласково, а с раздражением. И каждый удар их отзывался в теле корабля дрожью.

А Ричарду подумалось, что здесь, по-над водой он ничего не может.

И не только он.

– Знаешь, – пробормотал Артан, вглядываясь куда-то вдаль, – вот… появилось такое чувство, что надо было идти по суше.