Оцепенение - стр. 37
Полиция у меня на хвосте.
Игорь наверняка хочет меня убить.
Мамаша выгнала меня из дома.
Александра истерит и считает меня козлом только потому, что я немного позаигрывал с Жанетт. А Лиам наложил в штаны из-за того, что копы навестили его и задали пару вопросов.
И в довершение всего у меня нет денег.
Я поднимаю с земли бычок, отряхиваю от мокрых травинок, подношу к губам, достаю зажигалку, чиркаю железным колесиком, делаю две затяжки и тушу сигарету о траву.
Я придурок.
Знаю, что мне нужно затаиться. Но пойти мне некуда. Не могу же я спать на улице и питаться солнцем и морским воздухом, как хренов одуванчик.
Начинаю теребить браслет из бусинок на запястье. Переворачиваю бусинки, чтобы видно было буквы.
МАМА.
Я словно вижу ее перед собой. Волосы с проседью, тревога в карих глазах. Вечный золотой крест на шее. Бесконечное нытье о том, что я должен взять себя в руки и что все будет хорошо, как только я впущу Иисуса в свое сердце.
Интересно, где Иисус был в понедельник?
Так, просто любопытно.
Мне стоило бы позвонить мамаше, но я не отваживаюсь. Наверняка с ней копы тоже говорили. Только придурки так поступают: бегут плакаться к мамаше после того, как грабеж, драка или сделка пошли не так, как планировалось.
Поднимаюсь. Отряхиваю землю и траву с брюк, подхожу к кустам, расстегиваю ширинку и отливаю.
Даже член мерзнет. Он словно съежился и ныкается, как маленький напуганный зверек.
Может, вломиться в чей-нибудь летний домик?
Но в это время года это рискованно.
Застегиваю ширинку и смотрю на мотоцикл Игоря, спрятанный в кустах. Хромированная сталь и черный лак поблескивают на солнце между ветвями. Язык пламени словно горит на баке.
Застегиваю брюки одной рукой, другой открываю локацию в «Снэпчате».
Лиам дома. Александра у Жанетт. Ноет под ложечкой при мысли, как они поливают меня грязью. Как Александра рыдает, а Жанетт ее утешает.
Не плачь, милая. У нас с ним ничего не было. Просто чтобы ты знала. Он лузер.
Смотрю «Инстаграм» Жанетт.
Она выложила фото в бикини перед зеркалом в коридоре. На фото она выпячивает грудь, вытягивает губки бантиком и одной рукой проводит по длинным волосам.
В другой раз от такого снимка у меня бы встал, но не сегодня.
Триста девяносто идиотов поставили лайки.
У Жанетт две тысячи подписчиков в «Инстаграме». Она выкладывает не менее пяти фоток в день. Обычно в кофточке с вырезом или со своим щенком на коленях. Или с щенком, зажатым между грудями, как котлета в бургере между булками.
Вот что делает ее такой популярной.
Читаю сообщения. Один из приятелей Лиама выложил ссылку на «Твитч», где какой-то чувак обещал транслировать свое самоубийство в прямом эфире. Но ссылка не открывается. Собираюсь снова попробовать, как слышу шум приближающейся машины.